Два раза мы гуляли с Марией. Она рассказывала мне про Москву, про поезд, на котором так долго ехала сюда. А еще рассказывала, что хочет стать врачом и на следующий год собирается поступать. А у меня для нее была лишь каменистая горная речка Весновка, пыльная дорожка вдоль барачных строений, жгучее южное солнце и спасительная тень яблоневых садов.
Мария уехала, но оставила мне свою Москву, в которую ходили поезда, в которой становились врачами.
А кем могли стать мы – я и мне подобные? А нас было немало. Нас было большинство. Ведь мы уже были ни космонавты, и ни летчики, ни моряки и ни ученые. Мальчишки без страсти и призвания, без династийной профессии, без кружков по интересам, без Москвы, то есть без мечты. Мы были никто, а значит, нам было все равно кем стать. Мы жили под крышей своих родителей, мы знали их потолок, мы упирались в него головами. Не пробивали, не хотели, не знали, что можно. Мы поднимали руки верх, и трогали кирпичное здание родного завода, его дымящиеся трубы, горячие печи обжигали нам пальцы. И пусть. Пора привыкать.
Но ведь у меня была Мария. Пусть недолго, но была! И весь мой мир из гор, камней и пыли, снегов, ветров, цветов и горной мяты сузился до скудного, но судьбоносного выбора – либо завод, либо поликлиника. Конечно, если бы можно было остаться босоногим мальчишкой, беспечно гуляющим вдоль реки, я бы до сих пор там шел, пусть теперь там и асфальт.
Товарищ мой по общежитию Евгений, придумал себе как-то увлечься буддизмом. Он мне рассказал – буддисты считают, что мы еще до своего рождения выбираем себе родителей. Бред, поначалу думал я. Неужели я сам выбрал себе в мать шумную, грубую женщину, а в отцы предпочел всем другим пьяницу и размазню? А потом понял – истинно так. Я выбрал себе родителей, которые мне не мешали. Не указывали кого мне следует любить, а кого ненавидеть, не вынуждали получать пятерки, не ругали за двойки. И не помешали доучиться до десятого и пойти в институт, а не в техникум, чтобы после отправиться на родной завод. Они сделали все, чтобы я мог без сожаления поменять отчий дом на общежитие института, не держаться за мамину юбку, не желать батеного одобрения и советов. Я сделал правильный выбор. Иначе я был бы другим. Спасибо моим родителям.
2
В поезде ночевал один.
Люди подсели только наутро. Женщина и двое подростков. Подростки видимо тоже решили, что они сами по себе, что меня не видят, не слышат, и спрятались в свои телефоны. А их мама, достала лимонад и печенье. Мне предложила. Я взял печеньку, поблагодарил, а она поинтересовалась, куда я еду. Я и город назвал, и о предстоящих делах ей поведал. А она мне соболезнования. А я ей: «Спасибо, но мы не были близки».