– Ну, так не рви его, ик. Иначе он погибнет без чести-воды. Пусть цветёт и встретит другой такой же цветок, и-и-ик, от которого родит кучу прекрасных цветов.
– А я не подхожу для такой роли?
– Ты слишком красив, чтобы быть чистосердечным,– выдохнула девушка.
– Зато у меня есть золото.
И эльф достал из кармана пару монет. Девушка потянула руку к сверкающему металлу.
Длинноухий тихо засмеялся, с фальшивым благочестием посетовал:
– Соблюла бы хоть видимость приличий. Хоть имя моё узнала бы что ли…
Пошатываясь, Дана встала, её передёрнуло от свежести ночи.
Пожаловалась:
– Ох, и холодная эта тыква…– затем безразлично переспросила,– Ну, и как твоё имя?
Мужчина назвал имя друга, с которым разругался и поссорился:
– Тфодриэль.
– А я – Дана Уивинг.
После того, как целитель дал неутешительный диагноз для Обигейл Уивинг, и озвучил нужную огромную сумму для выздоровления, Йорик с дочерьми бросился искать Дану по городу. Лекарь остался пока с больной, безжалостно забрав последние накопления. «Беднякам болеть нельзя»,– поняла Грета.
Уивинги добрели до трактира «Выпивка для героев». Из этого заведения вышел высокий эльф в дорогущей чёрной одежде с эполетами, а длинные лацканы пристёгнуты к камзолу четырьмя крупными пуговицами. Его тёмно-серые глаза выражали злость. Нос почему-то с горбинкой…
И этот явно приезжий тип исторгал жуткие ругательства на трёх языках: гоблинском, эльфийском и людском.
Грета изумилась:
– Я думала: эльфы только изящные перлы источают.
Красота, лоск и неприкрытый шик одеяния этого незнакомца поразили девушку. Её восторженность пленила и Тэрриэля Льтиувэдира, ещё мгновенье – и он сам потерялся в виражах, нарисованных природой в дорожках глаз этой красавицы. Затем он обвёл глазами её фигуру и непроизвольно причмокнул.
И лесной гражданин восторженно воскликнул:
– Прелестная какая! Для такой и пол сокровищницы не жалко!
Родитель девушки взвился:
– Каков наглец! Совращает с помощью лести невинную деву на глазах отца! Считаешь, что раз богат, то вправе делать те вещи, которые непозволительны всем остальным?!
Его дочь шёпотом поинтересовалась:
– Па, а как ты отличаешь тонкую грань между желанием понравиться, комплементом и коварным флиртом?
Папаша Уивинг отвечал в полный голос:
– Да этот ушастый тебя так смачно всю тебя обсмотрел и не покраснел, так мечтательно причмокнул, будто уже целует тебя!
Тэрриэль, словно зачарованный, не мог оторвать взгляд от красавицы и озвучил опасения зверолова:
– Я бы очень дорого заплатил за ночь с Вашей дочерью.
Грета, опустив глаза, молвила:
– Папа, а нам ведь нужны деньги для лечения мамы.
Йорик Уивинг вскричал:
– Не