– Ладно. Я пошел.
Он вышел из кухни, чувствуя, что если прямо сейчас не окажется на свежем воздухе, то потеряет сознание. Проходя мимо большой комнаты, он мельком увидел, что вся дальняя стена заставлена светлыми кирпичиками.
Макс остановился, оглянулся назад, в сторону кухни, но никто не поднялся проводить его и не мог заметить оттуда.
Он присмотрелся и прочитал на одной из коробок: «Овсяные хлопья. Высший сорт».
В этот момент глухой стон из под земли стал еще более явственным. И это были не крысы. Жуткий холод сковал его руки и ноги, чья-то цепкая лапа острыми коготками пробежала вдоль позвоночника и Макс, вытаращив глаза, попятился к выходу.
Из кухни доносилось сосредоточенное чавканье.
Он вывалился из дома, рухнул на траву, потом тут же вскочил, чувствуя, что если прямо сейчас не уберётся отсюда, то окажется там же, откуда доносился жуткий хрип. Он понесся прочь, зацепился рукой за гвоздь, торчащий из покосившегося забора, кровь хлестнула из раны, но Макс не обратил не это никакого внимания.
Дрожа и всхлипывая, он несся в сторону разрушенного завода, где отец, по его словам, оставил какое-то послание, и в то же время гнетущая мысль неотступно сверлила мозг – «Что происходит с родителями и каак заставить себя вернуться домой».
3
Заходящее солнце отбрасывало на сад теплые мягкие лучи. Деревья ломились от сочных яблок и груш, гроздьями свисающих с пышных ветвей – в другое время Максим не преминул бы возможностью полакомиться свежим яблочком: с чужого сада оно вдвойне вкуснее, но теперь он летел сломя голову не разбирая дороги и думать не думал о том, почему же никто не снимает эти чудесные фрукты. Почему под ногами то и дело раздается то хруст, то чавкающий звук, а вокруг стоит терпкий дурманящий аромат перезревших плодов.
Он выбежал на развилку и в спешке огляделся. К заводу на дальней окраине сада можно было попасть двумя дорогами – длинной, в обход сада, по старой железной дороге, вдоль пересохшего ручья, утопающего в высокой и опасной траве с колючим кустарником, либо же – короткой, через сад, через дом председателя правления, где злющий мастиф порвал не одну кошку и где очень высока вероятность столкнуться с кем-нибудь из взрослых, которые, как Макс уже убедился, вдруг повально стали какими-то неадекватными. Будто что-то разом на них подействовало.
Нельзя, конечно, сказать, что раньше взрослые были какими-то особенно разумными, мудрыми, добрыми или ответственными, за исключением нескольких человек – да и те… например, дядя Вова, что живет в аккуратном домике на входе в сад с северной стороны, возле оптовой базы, тот нормальный, как ни странно, только когда выпивший, в остальное время – зверь и скотина. А вот дворник той самой оптовой базы, таджик Саша – он хороший, когда тепло – тогда Саша улыбается и даже может притащить что-нибудь экзотическое с базы. Когда же идет дождь, или, не дай бог, снег, то лучше ему не попадаться, можно огрести метлой или даже лопатой.
Сжимая кулаки, Макс покрутил головой. Хаотичные