– Но, господин, может, лучше…
– Разве здесь не предлагают лучшие удовольствия в Массале? – выкладывая на столик небольшой кошель, спросил мило улыбаясь посетитель. – Или я ошибся?
– Но… – продолжал юлить хозяин. – Может, лучше девушку?
– Ну ты посмотри на меня. – развёл руки визитёр. – Где я и где девушки? Хотя, говорят, у вас здесь есть одна, способная расшевелить мёртвого. Может, её? Кажется, её зовут Гюльзар.
Толстяк вздрогнул.
– Вот из-за неё-то и произошло несчастие. – заговорщически произнёс он, неотрывно глядя на кошель. Жадность явно побеждала опасения откровенности. – Достопочтенный Матиа, да простит его Азаар, убил бедняжку Гюльзар, после чего и сам повесился. Видимо, не выдержал мук совести. Прямо во дворе и… – он обвёл пальцем вокруг толстой шеи.
– Да ты что? – изумился посетитель. – С чего бы?
– Вот чего не знаю. – пожал плечами хозяин. – Кто говорит – и за ревности, якобы был в неё влюблён, кто говорит, что вовсе и не он убил, а его повесили, заметая следы. Не знаю. И вообще, – он замахал руками, – это не моё дело. Может, всё-таки девушку?
– Потом, потом. – в нетерпении отмахнулся посетитель. Его глаза горели, словно перед ним кружилась в соблазняющем вихре обнажённая танцовщица. Весь вид его говорил о сильном возбуждении. Разговор об убийстве распалял гостя сильнее, чем порошок страсти, подсыпанный в вино. – Где это произошло? Я желаю видеть.
– Вот здесь он и повесился.
Крупный, высокий, с длинными, кривыми ветками чинар, в окружении кустарникого самшита казался уродом-великаном, призванным природой оберегать отдыхающих под ним от жарких, знойных лучей. Правда, сейчас он не смог бы этого сделать – почти вся листва с него опала и лежала ковром у его подножья, обнажая серо-зелёную, в трещинах, кору.
– Вот эта ветка. – угодливо рассказывал подробности толстяк, думая, что доставляет удовольствие клиенту. – А если уважаемый желает чего-то эдакого, то ему стоит лишь намекнуть, и к следующему разу, я прикуплю для его удовлетворения рабыню. Сами понимаете – жаль для этих целей отдавать хорошо обученную девушку. Да и разговоры пойдут ненужные. О цене мы договоримся.
– Спасибо, любезный. – Гелерда передёрнуло от такого предложения, но он и виду не подал. – Не стоит пока. Лучше скажи, что стало с телом этой, как её, Гюльзар?
– Так он её и закопал здесь же, под тем кустом. – указал рукой лысый хозяин на небольшой бугорок.
*
Четверо рабов, отложив лопаты, вытащили наверх, завёрнутое в ковёр тело. Приведший их десятник, знаком подозвал троих девиц, взятых из борделя и хорошо знавших покойную.
– Это она? – спросил он, когда рабы развернули саван.
Девицы, кутаясь в платки, со страхом и отвращением посмотрели в сторону трупа. В разложившейся плоти вряд ли можно было достоверно признать даже хорошо знакомого человека, но они дружно закивали, подтверждая, лишь бы их поскорее отпустили, избавив от малоприятного зрелища.
– Грузите