– А лэрд об этом знает?
– Что я вне закона? Да, Колум знает. Многие люди в горной Шотландии, похоже, знают об этом. Происшествие в Форт-Уильяме вызвало много шума, а новости разносятся быстро. Однако они не знают, что Джейми Мактавиш и есть тот самый человек. Остается надеяться, что на меня не наткнется кто-то из тех людей, которые встречались со мной, когда я жил под своим настоящим именем.
Волосы его все еще торчали в беспорядке. Мне вдруг захотелось пригладить их, но я сдержалась.
– Почему вы так коротко стрижете волосы? – неожиданно для себя спросила я и покраснела. – Простите, это совсем меня не касается, просто я заметила, что другие мужчины здесь носят длинные…
Он провел рукой по голове и ненадолго задумался.
– У меня они тоже были длинные, как положено. Теперь они короткие, потому что монахи выбрили мне затылок и надо подождать несколько месяцев, пока волосы отрастут.
Он наклонил голову на грудь и предложил посмотреть на его затылок:
– Видите?
Раздвинув густые волосы, я увидела слегка выпуклый рубец от недавней раны длиной примерно в шесть дюймов и аккуратно провела по нему пальцем. Рану лечили и при этом накладывали швы; тот, кто этим занимался, знал свое дело, – судя по форме, края свежей раны расходились широко, и кровотечение было обильным.
– У вас бывают головные боли? – спросила я по профессиональной привычке.
Джейми выпрямился, снова поправил растрепавшиеся волосы. Кивнул.
– Иногда, но теперь уже не такие сильные. Месяц или даже больше после того, как это случилось, я не мог видеть, и меня мучили дикие боли. Когда ко мне вернулось зрение, головные боли начали ослабевать.
Он несколько раз моргнул, как бы проверяя, хорошо ли видит.
– В глазах иногда будто туман, – объяснил он, – если сильно устану. Предметы расплываются по периферии.
– Как вы еще живы остались! – сказала я. – У вас, должно быть, очень крепкий череп.
– Что есть, то есть. Широкая кость, как утверждает моя сестра.
Мы оба рассмеялись.
– Как это случилось?
Он нахмурился, и на лице появилось выражение неуверенности.
– Хороший вопрос, – медленно проговорил он. – Я ничего не помню. Мы были вместе с ребятами из Лох-Лаггана у перевала Корриайэрек. Помню, я начал подниматься вверх по холму через чащу, помню, как укололся шипом падуба и подумал, что капли крови напоминают красные ягоды. Следующее мое воспоминание относится уже к монастырю Святой Анны во Франции, где я очнулся. В аббатстве Святой Анны де Бопре голова у меня гудела, словно колокол, и кто-то – видеть я не мог – подал мне холодной воды.
Он потер рукой затылок – как будто рана еще беспокоила его.
– Иногда