– Типа того, – спокойно сказал низенький. – Хочешь, ментов вызовем. Мы свидетели – это ты его ушатал. Вот этой приблудой. А?
Серый не стал дожидаться, когда они подойдут вплотную – повернулся и пошёл, каждую секунду ожидая топота и шелеста травы.
Они не побежали за ним сразу. Но вдруг слева что-то свистнуло, и совсем рядом в траву воткнулся, взрыв влажную землю, самодельный молоток – железная балдоха, приваренная к трубе. Серый сорвался, побежал прямо к дороге, понимая, что играет со смертью. Надо было сразу ломиться за Малым, но его буквально затопила вязкая, как мокрота, злоба – он опять, опять, опять пролетел!
Когда дует ветер, провода воют. Почему-то считается, что они гудят, даже песня есть такая. А Челло стихи какой-то бабы читал, там про то, как гудят провода её высокого напряжения. Только вот нифига. Не гудят они. Именно воют. Особенно хорошо это слышно, если воскресенье, праздник или еще какой-то выходной, и на трассе за холмом машин не очень много. Небо в такие дни бывает странное – как будто его нарисовали. Синее, а не голубое, и по небу летят куски очень белых облаков.
Когда Серый был маленький… он сам злился от этого вот «когда я был маленький», но по-другому не умел. У него все воспоминания о том, что на что похоже, были из детства почему-то. Так вот, когда Серый был маленький, на Новый год под ёлку всегда клали большую кучу ваты. Она хранилась в коробке с игрушками, и в ней запутывались ниточки дождика, полоски серпантина, разноцветные веснушки конфетти, хвойные иголки и прочая новогодняя мишура. И так было каждый год, много лет.
Но как-то, в какой-то Новый год, вату поменяли, и она была чистой, новой. Вот облака в ветреные дни напоминали ему такую вату – новьё, муха не сидела.
Они неслись по небу, и если долго на них смотреть, начинало казаться, что сейчас где-то в необразимой дали, в синей бездне, вдруг мелькнёт огромное, жуткое и суровое, лицо бога. Не Бога, а одного из языческих богов – сердитого Зевса со сведёнными бровями, неистового Сварога, объятого рыжим пламенем волос, или мудрого и спокойного Тора.
Но скорее всего хитрого, злобного Локи с тонкими губами.
Конечно, ничего этого не происходило, все существовало только в воображении Серого. А вот провода выли в реальности, по-настоящему. И опоры ЛЭП были настоящими. Ему всегда казалось, что это скелеты древних существ, гигантов или великанов, что держали в руках прозрачные трубопроводы, опутавшие всю Землю. По этим трубопроводам текла некая светящаяся энергетическая жидкость, очень важная для жизни людей.
А потом что-то произошло. Катастрофа, излучение, нейтронная бомба, колдовство – не важно. И великаны погибли. Умерли на месте. Их плоть исчезла: сгорела, расправилась, растворилась. Остались только железные скелеты. И от трубопроводов остались хребты, бесконечные позвоночники в виде проводов. И вот стоят теперь по всей планете, на всех материках, в горах в пустынях, на побережьях, в тайге эти здоровенные стальные костяки, словно памятники исчезнувшей цивилизации, Атлантиде какой-нибудь.
На