– Дамы! – вдруг явно отработанным на плацу командирским басом громыхнул фон Валленштайн. – Ждем здесь, мы скоро вернемся.
Повинуясь, искусственные девушки остались на месте, а мы всей компанией двинулись прочь из терм. Миновав огромную площадь с бассейном, прошли через анфиладу залов и вышли в огромный, освещенный солнечным светом атриум – просторный холл виллы со световым колодцем вместо крыши.
Ворота выхода оказались уже совсем рядом, но путь к ним преградил сразу десяток «реконструкторов». Одного взгляда хватило, чтобы понять – это явно переодетая в римских легионеров профессиональная охрана. Тоже из неасапиантов – и довольно слаженно десяток легионеров встал перед нами, закрывая проход к воротам.
– Ты кто, дядь? – поинтересовался я, когда путь мне преградил высокий преторианец в блестящем анатомическом нагруднике и в шлеме с поперечным гребнем центуриона. Валера рядом приблизился к другому преторианцу и, наклонив голову, с нескрываемым интересом юного естествоиспытателя щелкнул пару раз по искусной гравировке нагрудника.
Центурион, преградивший мне путь, в этот момент заговорил. В отличие от «рабынь» неасапианток, общавшихся на латыни, центурион говорил со мной на французском. Слов я не понял, но смысл предельно ясен – уважаемых молодых людей со всем уважением просили вернуться в термы.
«Уважаемые молодые люди не хотят в термы, а хотят прогуляться за ворота», – выступил вперед Барятинский, также заговорив на французском.
Я в этот момент заметил, что один из преторианцев торопливо что-то говорит, прижав два пальца к уху.
– С дороги отойди, дружище, – шагнул я вперед, но центурион преградил мне дорогу.
– Прошу простить, но сейчас это невозможно, – закрывая мне проход, произнес он уже на русском.
– Невозможно? – невольно у меня получилось поднять левую бровь фирменным жестом Анастасии. От удивления я даже на шаг назад отступил, широко раскрытыми глазами обозревая спутников. Краем глаза отметил, что в переговоры с кем-то невидимым вступил уже не первый охранник-преторианец, явно в спешке призывая подмогу в лице кавалерии.
– Это… не невозможно, – мягко обернулся я к центуриону. – Это… Спарта!!!
Я не бил, а просто оттолкнул его ногой. Обычный человек так сделать бы не смог – передо мной была настоящая машина в образе восстановленного неандертальца, причем усиленного имплантами. Но, несмотря на заблокированную стихийную энергию, питающую мой источник, у меня была сила темных искусств. Добавил в удар я самую малую толику, чтобы не оставлять ауры следов. Этого хватило – центурион в богатых доспехах улетел прочь, скрывшись в зарослях декоративных кустов.
Мгновением позже пара преторианцев попытался преградить дорогу двинувшимся вперед Валере и Барятинскому, но оба охранника как-то вдруг споткнулись и, пытаясь остаться на ногах, побежали вперед, часто-часто переставляя