И если действия советской авиации 17 сентября были явной ошибкой, то действия наземных немецких войск, с завидной периодичностью обстреливавших наши части, очень похожи на преднамеренные. Конечно, вступать в серьёзные боевые действия с большевиками немцы тогда не собирались, но насолить им были, судя по всему, готовы. Правда, в большинстве случаев им это выходило боком.
В таких условиях не приходится удивляться, что войска Красной Армии получали от своего командования директивы при встрече с немецкими войсками «действовать решительно и продвигаться быстро», ни в коем случае «не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией» [65; 1]. Вот какой приказ отдал своим частям в ночь с 27 на 28 сентября командир 23-го стрелкового корпуса Белорусского фронта: «Высланные представители должны в корректной форме потребовать от представителей немецкой армии освободить 29.9 города Седлец, Луков и предупредить, что Красная Армия эти пункты 29.9 займёт, если даже они не будут полностью освобождены частями немецкой армии. Конфликтов с немецкой армией избегать, но требовать увода немецких войск настойчиво и с полным достоинством, как подобает представителям Великой Непобедимой Рабоче-Крестьянской Красной Армии» [56; 339]. Ещё более показательным является приказ командующего 4-й армией Белорусского фронта комдива В.И. Чуйкова, отданный им подчинённым соединениям 1 октября 1939 года: «…При передовых отрядах иметь по одному командиру штаба и политотдела для ведения переговоров с немецкими войсками. При ведении переговоров от немецких войск требовать: до 5.10 линию Соколов, Седлец, Луков, Вогынь не переходить. Причину нашей задержки на этом рубеже объяснять: 1. Наших войск много перешло на западный берег р. Буг. 2. Мосты через р. Буг очень плохие, разбитые германской авиацией и разрушены поляками, что задерживает отход наших частей. О всех переговорах срочно доносить в штарм. Без разрешения Военного совета с линии Соколов, Седлец, Луков,