Первой комнатой на этаже был номер Риттера. Он отправился на прогулку, так что в номере никого не было, у нас не разрешают наводить порядок при постояльцах. Я свернула постель в узел, вывесила одеяла на перилах, а потом решила прибраться в шкафу. Горничные на втором этаже по выходным не работали, и мне хотелось сделать Риттеру приятное. Он никогда не кричит на сестер, не хнычет, а среди постояльцев таких раз-два и обчелся. К тому же мне известно, что он экономит на обедах и стирке, готовит себе сам на походной плитке и прячет ее под кровать. Любого другого за такие вольности давно попросили бы вон из гостиницы. Но добряка Риттера все покрывают.
Когда я открыла шкаф, у меня вдруг заныла змеиная отметина, и я насторожилась. Отметина у меня с детства, от змеиного укуса, на левой ягодице, а у отметины дар предвидения: перед несчастьем воспаляется и горит, никакие мази не помогают. Однажды, еще на первом курсе, в Бриндизи, я выпила какой-то дряни на дне рождения у подружки и опомнилась только в салоне тату, где меня уже распластали на вонючей кушетке и начали колоть иголками прямо пониже спины. Девчонки потом сказали, что я жаловалась на свою отметину, и кто-то предложил обвести ее рисунком, чтобы не бросалась в глаза, например морским коньком. Ума не приложу, как этих коньков оказалось два, но больше я крепкого не пью.
Я вычистила пиджаки Риттера бархатной щеткой и взялась за рубашки, чтобы отобрать не слишком свежие для стирки. Рубашки мне понравились, хотя их было всего восемь штук, а для галстуков даже особый ящик обнаружился. Длинный, плоский, обшитый фиолетовой кожей. Я открыла его из любопытства – уж больно хорош. В ящике лежали шелковые галстуки, кашне в турецких огурцах, стопка носовых платков, и в маленьком отделении – четыре стальные гарроты.
Садовник
Люблю смотреть, как в «Бриатико» накрывают на стол. Вечером двадцать легких столиков сдвигают в квадрат посреди столовой, а в середине квадрата ставят что-то вроде горки с цветами – я поначалу даже принял их за настоящие. Старики мало общаются в течение дня, зато за ужином чувствуют себя гостями на частной вечеринке. Прислуга выучена на славу, многие работали здесь еще в прежние времена – при ресторане, за потайной стеной которого крутились колеса рулетки и прохаживались приехавшие с севера шлюхи в золотистых платьях. Жаль, что я этого не застал. Мне нравится плюшевая роскошь казино: в этих краях владельцы притонов, сами того не сознавая, копируют фильмы, которые крутили в довоенных кинотеатрах.
Когда-то я мечтал жить в просторном доме на берегу моря: ветер, лодка, сырой песок и все такое. Жизнь тоже была сырой, ее мякоть заполняла мне рот, от нее ломило зубы и хотелось простых вещей.
Когда я приехал сюда прошлой