– Меня оттуда похитили сегодня и привезли сюда.
Митчелл припарковал автомобиль на половине дороги ровно за полицейской машиной. Как только ручник поднялся до упора, шатен поспешил выйти из авто. Он решил не дожидаться своего пассажира и подошел к служебному автомобилю. Белый Додж стоял по принципу парковки Митчелла – ровно по центру дороги. Синие и красные огни включенной сирены окрашивали лицо Митча, пока он шел к двери полицейской машины.
– “Полиция Детройта” – но это же, блядь, не Детройт! – Митчелл развел руками. Он смотрел на надпись, что была вдоль всего левого борта автомобиля.
Помимо текста на обеих дверях, от конца багажника до передней колесной арки шли три полосы цвета страны. Красный плавно переходил от задней двери в синий и показывал всю лаконичность дизайна. Четырехглазый монстр с торчащим черным кенгурятником внушал явное уважение к владельцу.
– Полиция Детройта! Руки так, чтобы я видел! – молодой офицер направил пистолет в голову Митчелла.
Слова опустились как гром с небес. Митч вздрогнул больше от резкого крика, чем от того, что он находился под прицелом. Сердце билось чуть сильнее, чем обычно. Руки тряслись лишь от холода. А лицо было ослеплено лучом фонарика.
– Хорошо, офицер, не стреляйте! – ослепший Митчелл подчинился приказу и медленно встал лицом к полицейскому. Шатен поднял руки, а глазами старался найти, где начинается луч фонаря. Ведь только он выдавал положение офицера полиции. Погода и ночь слишком хорошо скрывали людей.
– Отлично, теперь не двигайтесь!
Офицер мелкими, но очень быстрыми шагами приблизился к гражданскому. Он старался не отводить пистолета и фонаря от лица мужчины. Подойдя на расстояние, что рукой подать, полицейский отвел фонарик от зажмуренных глаз Митчелла.
Шатен отряхнул голову и привел зеркала своей души в порядок несколькими хлопками век. Перед его лицом стоял молодой мужчина с желтыми глазами лет двадцати. Он будто бы вот-вот заступил на службу. Полицейский в черной строгой форме, несмотря на свой возраст, держал пистолет уверено. Волосы были его скрыты хорошо сидевшей на нем фуражке. Без какой-либо дрожи в глазах он сжимал в левой руке черный “Беретта 92”.
– «“Калифорния 8ТРМ207” – далеко ты забрел, калифорниец, – думал про себя офицер. Мужчина бросил взгляд с номера машины обратно на брюнета. – Зачем он остановился посреди улицы? Что за спешка была?»
– Ты нездешний? – полицейский опустил пистолет и увидел, как лицо Митча стало более спокойным.
Их диалогу было не суждено закончиться сейчас. В ярком освещении внедорожника появились еле видимые контуры собак. Три гончие смерти глазами облизывали мужчин. Что-то в них было другое, отличное от обычных собак. Будто бы сам цербер отправил свою свору на землю. Псы пользовались даром города и скрывали себя под покровом ночи и снега. Но свет из домов и уличные фонари помогали хоть как-то сохранить их силуэты в фокусе.
Три адские овчарки в мгновение