Дима, брюнет из высотки напротив, каждый вечер выгуливал французского бульдога – Пьеро. Рассеянный взгляд молодого человека, обаятельная улыбка, небрежная чёлка и завораживающий голос – ей всё нравилось. Они столкнулись случайно, она уточнила время. Хотя – нет, она спросила намеренно. И в первую очередь её очаровал Димин голос, мягкий, бархатный, выделяющий паузы, скользящий от баритона к альту. Когда он говорил по телефону, ей показалось, что влюбилась не в человека, а в голос. Они встречались на аллее и шли, не замечая прохожих и времени. Он оказался потрясающим рассказчиком. Когда Дима отпускал с поводка слюнявого Пьеро и дополнял речь жестикуляцией, Машенька впадала в транс, близкий к оргазму.
Горизонт его историй оказался обширен: породы собак, страсти и похождения архитектора Шехтеля, неудачная любовь диакона Антония, методики развития полушарий, возникновения волн-убийц в океанах – о чём только Дима не знал.
Сути историй Машенька не запоминала, плотный график встреч по работе напрочь выбивал все породы архитекторов и прочих мировых полушарий. К вечеру Маша вползала в квартиру, где бесилась от счастья Муся – болонка, подобранная на помойке, бросала в коридоре пакеты, отвешивала на плечики Марию Васильевну Шаповалову, зам. директора консалтинговой компании «Свиридов и партнёры», влезала в джинсовую оболочку Машеньки и к восьми выскакивала на аллею, продышаться и послушать Диму.
Кольца на его правой руке Машенька не обнаружила, и это вселяло надежду. Её тридцатилетнее тело рвалось в бой, в плотный контакт и кричало об этом ежедневно и ежечасно. Дни она перестала считать после ста пятидесяти, и морально была готова пойти в секс-шоп и купить тот член в двадцать сантиметров длиной.
Мозг охлаждала Катюха, звонившая через день из далёкого Новосибирска.
– Ты сдурела? Да сходи в бар в конце-то концов, дёрни текилы и осмотрись, однозначно увидишь пару вариантов.
Подруга выскочила за генерала, родила двойню не от мужа и снабжала Машу убедительными советами.
– Ты спросила, где он работает? – уточняла Катюха.
– Зачем? – улыбалась Машенька.
– Если пофиг, то действуй, чего ты ждёшь – климакса? – надрывалась трубка.
Про личное Дима не рассказывал, может, не считал нужным или важным, ей нравилось просто слушать и наблюдать. Предполагала, он художник или архитектор, кончики пальцев украшали разноцветные пятнышки, возможно, работает с акварелью, или с краской. Она наблюдала – за его губами, как нервно теребит поводок, как перебирает пальцами монетку, как старательно обходит листья на дорожке. Делала выводы по марке сигарет и китайским кроссовкам: что зарабатывает, вероятно, немного; и это как раз не тревожило, она получала достаточно, с учётом всяких там премиальных.
Катюха всё-таки достала, и Машенька задала злополучный вопрос про работу. Дима курил и молчал. Придумывал или подбирал род занятий – она не поняла, поймала взгляд синих глаз и поплыла, понимая, нет сил больше