– Меня не используют, – отрезал Ойстеин, – я просто не хочу забивать себе голову лишним грузом. У меня есть своя задача и я ее исполняю. Мои братья никогда меня не предадут! Хотя откуда, такому как ты, знать о солдатской дружбе?
– Да, неоткуда. И ты, наверно, в курсе, что твой командир, который, похоже, и подбил тебя и твоих братьев дезертировать, сам некогда служил лорду Хоулту в его личной гвардии и был выпнут со службы с позором.
– И что с того?
– А то, что та война, которую ты ведешь, вовсе не твоя. Ты лишь полезный инструмент. Не глупый, возможно самый полезный из всей вашей шайки и к тому же не лезешь, куда не нужно. Ненависть и жажда легкой наживы – сильный аргумент, что бы заработать лояльность людей. И он не остановится, пока не добьется своей мести и вряд ли ему есть дело до того, сколько его "братьев" пострадает. А вдобавок не факт что причиной твоих бед был именно Хоулт, учитывая, что у вашего предводителя мотив куда серьезнее и понятнее.
– Жертвы на войне неизбежны.
– И ты готов принести в жертву чужой мести своих дочерей?
– Причем тут они?!
– А притом что лорд Хоулт никогда в жизни не уступит таким как вы. Он упрямый старик и, возможно, давно уже не в своем уме. А ваши силы не безграничны. Узнав, что денег не будет, начнется разлад… если он уже не начался.
Внутри у Ойстеина что-то подпрыгнуло. Он тут же вспомнил яму, которую увидел сразу по приезду в лагерь и по телу побежали мерзкие мурашки.
– Как думаешь, что будет, когда кто-либо из твоих братьев в порыве гнева убьет молодого наследника? – продолжил юноша.
«– Рыцари и наемники перероют каждый сантиметр этой земли, – закончил про себя за него Ойстеин. – И на нашей смерти не остановятся»
– Похоже ты, наконец, прозрел.
– И по твоему плану теперь я должен отпустить тебя и молокососа Хоулта, что бы ты замолил лично мои грехи перед стариком…
– Ну почти. – Его тон резко изменился на приказной. – Пока что ты просто меня отпустишь.
На губах Ойстеина мельком показалась довольно злая ухмылка. Оказывается парень все же не такой умный, как ему бы хотелось показаться.
– Или что?
– Или я перережу тебе глотку, – прошептал женский голос почти под ухом.
Ойстеин стоял не подвижно, чувствуя, как холодная сталь понемногу касается его шеи. По телу пробежали мурашки, руки задрожали. Он осторожно потянулся к ремню, пытаясь нащупать нож, но его не оказалось.
– Ты это ищешь? – Девушка второй рукой показала Ойстеину его нож. – Попытаешься закричать – умрешь раньше, чем успеешь открыть рот. А теперь медленно достань ключ и освободи его.
Выбора не оставалось. Он лишь немного обернулся и мельком глянул на неё. Черный капюшон скрывал почти всю верхнюю часть лица, из которой можно было заметить лишь золотистые волосы, спадающие вниз. Нижнюю часть закрывала черная, кожаная маска с металлическими вставками и обрамлением. Одеяние ассасинов, – с ужасом осознал он.
– Ты