тут, если не забывать факты из его биографии, не исключение.

      Стр. 203. «В том же номере (журнал «Перевал», № 1, 1906) – громадная статья Н. Минского, где он лихо глумится над православием, самодержавием и народным смирением». Не глумится, а иронизирует и анализирует. Минский ярко выразил те настроения и мысли, которые были в то время у русской интеллигенции по поводу реакционности церкви и монархии.

      Стр. 207. «Эпохи великих революций… Никто, кроме Высшей Воли, не способен управлять этим потоком». А вот это уже, батенька, полный мистицизм. Революциями управляют вожди, выражающие чаяние народов. Не надо сваливать социально-экономические потрясения на Бога.

      Стр. 212. «До пошлостей Пушкин не опускался никогда». И буквально через несколько строк Куняев сам себе противоречит: «Вспомним «Гаврилиаду» Пушкина». Прошу прощения, но «Гаврилиада» не просто пошлая, она похабная. То, что сюжетец забавный и слог лёгкий, нисколько не делает поэму приличной и нравственной. И вообще в полном собрании сочинений великого поэта разнообразных пошлостей (которые он писал в альбомчики дамам и приятелям в письмах) более чем предостаточно. И по жизни Пушкин высокой моралью блистал отнюдь не всегда.

      Стр.212. «После рокового 14 декабря 1825 года Пушкин словно бы перерождается, осознав свою великую ответственность за каждый поступок, за каждую мысль и перед Богом, и перед Россией». Во-первых, Пушкин в декабре 1825 года поступил как предатель: не поехал в столицу на подмогу своим восставшим друзьям, хотя до этого сам же их науськивал на бунт (о декабристах и Пушкине см. http://www.proza.ru/2011/12/04/664). Когда многих потом сослали в Сибирь, он написал им знаменитое послание, в котором выразил свою поддержку. Говоря о «перерождении» Пушкина, Куняев противоречит самому себе (стр. 61): «Великий поэт в конце жизни попал в сети, расставленные выродками из сатанинского содомитского клана». Раз уж попал поэт в содомиты, то о каком нравственном «перерождении» может идти речь?

      Стр.218. «А Татьяна выходит из этой драмы как идеал русской женщины для всех будущих времён». Идеал? Как раз Онегин поступил нравственно, не соблазнив влюбившуюся в него юную девушку. А она, недолго горевав, выскочила замуж, согласившись на мезальянс с престарелым ничтожеством из высшего света.