Видя опасность именно такой интерпретации идей Леви-Стросса, обвинявшего европейский гуманизм в стремлении к тотальной культурной нивелировке, его критики предупреждают против опасности крайнего релятивизма. Ведь последний фактически оправдывает тоталитаризм, социальную иерархию и отстаивает «культурный детерминизм», не оставляющий индивиду никакого выбора. Мало того, эти идеи подпитывают антииммигрантские настроения в Западной Европе[592]. Цветан Тодоров отмечает парадоксальное противоречие в логике Леви-Стросса, которая фактически выводит тезис о неравенстве людей (оправдывающий фашизм, расизм и тоталитаризм) из гуманистической идеи их равенства[593]. Он также отмечает странное сходство этих идей Леви-Стросса с антигуманистической традицией, известной во Франции со времен Гобино вплоть до современных Новых правых[594]. Другие видные критики также были удивлены позицией Леви-Стросса, идущей вразрез с эпохой[595]. Впрочем, не все с этим соглашаются. Некоторые полагают, что сама по себе апелляция к культурным различиям и релятивизму со стороны Леви-Стросса не имеет никакого отношения к расизму[596].
Тем не менее, как отметила одна исследовательница, похоже, сам Леви-Стросс не задумывался о том, к чему ведет практическое воплощение его теории. Ведь, настаивая на сохранении разнообразия и уникальности многочисленных этнических культур, он подчеркивал ценность межкультурного сотрудничества. Но чем теснее было бы такое сотрудничество, тем скорее стирались бы культурные различия. Тем самым исчезали бы и стимулы к сотрудничеству. Зато сохранять различия можно было бы, лишь поддерживая социальное неравенство внутри и (нео)колониальное