Эту плеяду «расовых мыслителей» замыкал известный американский физический антрополог Карлтон Кун (1904–1981), последний защитник теории полигенизма и, пожалуй, последний крупный представитель типологической школы, которому довелось испытать всю горечь от ее крушения и наблюдать стремительный рост авторитета своих научных противников. Став новым президентом Американской ассоциации физических антропологов, Кун выступил в защиту расистской книги бывшего руководителя авиакомпании «Дельта» и сторонника сегрегации Карлтона Патнема «Раса и разум в глазах янки», где чернокожие изображались «низшей расой». Мало того, несмотря на заверения Куна в том, что он отстаивает «объективную науку», сегодня известно, что он поддерживал движение за расовую сегрегацию[270].
Последовал скандал, и Куну пришлось уйти в отставку. В 1962 г. он опубликовал книгу о происхождении человеческих рас, где вслед за Францем Вайденрайхом доказывал, что те сложились в отдельных географических регионах еще в эпоху антропогенеза, т. е. задолго до появления человека современного вида, и их эволюция происходила независимо друг от друга, хотя и в одном направлении. Следовательно, по его мнению, Homo sapiens возник в пяти разных центрах и в разное время. Эта книга получила резко критические оценки, причем выдающийся генетик Ф. Добжанский прямо обвинил Куна в снабжении расистов пригодным сырьем. Представления Куна о происхождении рас он назвал «не заслуживающими серьезного обсуждения», ибо это полностью расходилось со взглядами генетиков. Некоторые специалисты шли еще дальше и прямо называли Куна «расистом». А американская палеоантрополог, детально излагающая эту историю, с сожалением замечает, что Кун «пережил свое время»[271].
Формирование и расцвет научного расизма в XIX в. произошли не случайно. Их идейные истоки были заложены эпохой Просвещения, которая сделала человека продуктом природы, а не плодом божественного вдохновения. А превращение расизма в политический принцип стало, как это ни странно, оборотной стороной установления гражданского равенства. В этих условиях единственным критерием исключения из общества мог стать только биологический, утверждавший невозможность предоставления полноправного статуса категории людей, которые якобы из-за своих имманентно присущих им качеств были не способны адекватно пользоваться гражданскими правами. Особую роль в этом сыграл этнический национализм, ранее всего проявивший себя в Германии[272]. Кроме того, к концу XIX в. появились особые причины опасаться «чужеземцев».
В последней трети XIX – начале XX в. европейское общественное мнение было охвачено страхами по поводу якобы близившейся «дегенерации», а американцы были встревожены массовой иммиграцией из бедных регионов Европы. Тогда-то впервые и прозвучали призывы к «спасению арийской (нордической) расы», до сих пор соблазняющие «белых расистов». В этом контексте особую популярность получили социодарвинизм, евгеника,