Если только для ежей сделать исключение.
На перегиб склона Дирт выбрался еще в сумерках, а к береговому обрыву спустился, когда мрак почти развеялся. Оставалось пройти немного поверху, до удобной тропы. Напрямик к воде скатываться слишком рискованно, немало переломанных костей на счету этой кручи, торопливых она наказывает.
Не пройдя и сотни шагов, Дирт заметил далеко впереди, за спуском, что-то подозрительное. Он знал этот берег как свои пять пальцев, и раньше там столь крупных валунов никогда не видел. Зашагал чуть быстрее, то и дело бросая взгляды на странный камень, и вскоре до него начала доходить истина.
Хеннигвиль жил за счет моря и полей. С последними все понятно – небольшие, зажатые между берегом и лесом, они давали крупы для каш, зерно для хлеба, пива и браги, овощи, которыми зимой подкармливали скот, да и люди ими не брезговали.
С водой чуть сложнее. При благоприятной погоде рыбаки выходили в море и ставили сети. В случае удачи туда столько сельди набивалось, что за один рейс не могли увезти всю. Но такое случалось нечасто. Было несколько периодов, когда к берегу подходили определенные виды рыб для нереста или по каким-то другим делам. Вот тогда и случались великолепные уловы.
Также ставили ловушки из дерева на крабов и лобстеров. Ловилось их не так много, но прибавка к рациону нелишняя.
Случалось, сети рвали рыбины покрупнее: тунцы, исполинские осетры, редко случающиеся акулы, дельфины. Последних лэрд Далсер почему-то относил к животным, и Дирту приходилось прилагать немалые усилия, чтобы верить ему в этом вопросе.
Иногда к берегу подходили киты в одиночку и стаями. Обе лодки отправлялись на промысел, и в случае удачи хеннигвильцы запасали мясо и жир. До появления лэрда Далсера последний шел в том числе и на освещение, но теперь пользовались амулетами, подвешенными к потолкам. Он лично выделил по одному на каждый дом и следил за тем, чтобы сила, заставляющая их гореть, не иссякала.
Хеннигвильцы не очень-то любили магов, но ценили мелкие удобства и связанную с ними экономию ценного продукта.
То, что Дирт поначалу принял за непонятно откуда взявшийся валун, оказалось некрупным китом. Шагов семь-восемь от тупого носа до кончика хвоста, широкая голова с крошечными глазками, темная шкура с синеватым отливом.
И глаза, в которых еще не успела поселиться смерть.
Мясо, жир, кость – хватит всем и надолго! Ведь это не раздувшаяся от газов зловонная туша, кит жив, он еще дышит, пусть и чувствует себя, наверное, не очень хорошо.
Что заставило животное в спокойную погоду вылететь на мель, уткнувшись носом в сушу, Дирт не знал. Глядя на умирающего кита, он вспоминал Русалочку, и на глаза наворачивались невольные слезы. Преподобному стоило потерпеть всего один день, и корова бы осталась жива.
Голода больше не будет, младший Мади не умрет. День за днем хеннигвильцам придется питаться похлебкой из рассыпчатого китового