– Хорошо! Бьет, а на левом фланге наши бегут!
– А тут вторая батарея.
– Да что толку. Это г…… батарея!
Второй полк слева действительно отступал. Второй полк у нас был ненадежный. Командир был неважный, полковник князь Гагарин[45]. Красные уже были на линии нашей заставы и заходили в Койсуг. То есть заставу обходили. Мы с насыпи открыли во фланг огонь. Начальник заставы у телефона. Нам приказано быть на мосту. Пулемет наш строчит ленту за лентой. Признаюсь, у меня душа ушла в пятки. Бой шел уже в Койсуге, а может быть, и в Батайске. Наш полк лежал за проволочными рогатками справа от нас и отбивался от красной пехоты. К нам подходили самурцы. Они были в дивизионном резерве. В Койсуге кипел бой. Пулеметы строчили, как будто кипит котел воды. Начальник заставы передает, что из Каяла грузятся нам на помощь корниловцы. Вдруг он радостно закричал, бросая трубку:
– Господа! Сейчас на правый фланг пошла конница Барбовича!
Настроение у всех поднялось.
– Красные отходят!
Оглянулся. Действительно, наш полк шел правильными цепями вперед. Через полчаса и из Койсуга начали отступать. Взяли пленных. К 4 часам роты вернулись в Батайск. Пришел Тихий, он отморозил в цепи палец на ноге. «Теперь не скоро двинутся, – говорили солдаты о красных, – дай очухаться им!»
Вечером пишу сегодняшнее событие и размышляю о том, где бы выдрать бумаги. Тетрадь кончается. Телефонист обещает достать. Мы с ним подружили. Он уговаривает перейти к ним в команду связи. Подумаю.
17 января. Ночью ушла к красным наша разведка. Офицер, бывший с нею, едва вырвался, тащили с собой. Выдали обмундирование. Пояс английский и подсумок. Мороз градусов 20. Орудийная перестрелка.
18 января. У нахичеванской переправы заметно скопление красных. Наша «Канэ»[46] их разогнала. Интересный случай был сегодня ночью. К нам прибежало двое офицеров из плена (концентрационного лагеря в Ростове). Они были не уверены, что в Батайске белые, так как в Ростове несколько дней циркулирует слух, что Батайск занят красными. Однако они днем высмотрели, где большевистские заставы (получив разрешение в город), а ночью двинулись. Подошли к проволочным рогаткам Батайска, ожидают оклика наших часовых – ни звука. Входят в Батайск – значит, в Батайске красные, решили они. Подходят к одной хате. В хате слышны голоса. «Солдаты», – решили они. Но кто? Постучали. Выходит баба. Они сразу ее за горло, чтобы не кричала. «Говори, кто у вас, белые или красные?» Она перепугалась, упала на землю и прохрипела: «Белые». Однако не поверили. Вошли в хату. В хате публика без погон. Кто они, белые или красные? А те в свою очередь перепугались. Кто это явились, белые или красные? Пятиминутная пауза, и наконец все выяснилось. Смех. Беглецов отправили в штаб дивизии.
19 января. Ну и надоело же сидеть под мостом. Мороз страшный. Топим вагонами и разным барахлом. Ночью стоял часовым. Тихо.
20 января.