Когда Чарльз в таком воинственном настроении, разговаривать с ним бесполезно. Глаза его так и вспыхивают – чересчур рьяно набросился на рождественское угощение и вино. Пускай лучше подремлет, поутихнет. А когда мальчики вернутся со своего праздника, он как раз станет прежним собой. Он ведь просто светится гордостью, когда видит их вместе!
Бедняга проделал весь этот путь на север, чтобы отвлечься от разговоров о войне и стратегических планов. Мечтает лишь о том, чтобы полистать любимую газету, посидеть с хорошей книгой за бокалом спиртного да вволю подымить трубкой. Прежде он много гулял с мальчиками, пешком они ходили далеко-далеко… В доме, где столько мужчин, матери бывает так одиноко – несмотря на все подарки, внимание и слова любви. Порой мне кажется, он испытывает облегчение оттого, что я не докучаю ему в Лондоне, радуется, что я остаюсь далеко на севере и он может спокойно заниматься своими делами.
Она вырастила ему сыновей: пусть и поздно они появились, но его род не прервется. Свой долг Хестер выполнила. Спит он почти всегда отдельно, ссылаясь на то, что не хочет беспокоить ее своим храпом. Заодно почти не беспокоит ее и своим мужским вниманием. Зато беспокоит им кого-то другого, догадывалась Хестер. Он, конечно, не хотел ранить ее чувства, но его равнодушие вперемежку со вспышками гнева ранили еще больше.
Рождество они встретили как обычно: всенощная в церкви, нарядная елка в холле, долгая прогулка после обильного обеда, гости один за другим – с подарками и светской болтовней. Дом со вкусом был украшен плющом и остролистом, зеленые гирлянды обвивали витую лестницу. Утром даже снег чуть припорошил землю, как на рождественской открытке. Викарий, потягивая глинтвейн, жаловался на дебоширов-сектантов, разбудивших его на заре песнопениями.
– Не выношу этих религиозных фанатиков, – посочувствовал ему Чарльз. – Но, полагаю, нам все же следует быть благодарными, что местные рабочие поют гимны, а не выкрикивают забастовочные требования! – Все в ответ рассмеялись.
Хестер купила мальчикам новые смокинги. Вместе они смотрятся такими красавчиками – и такими взрослыми! Им легко дашь восемнадцать, такие они высокие и сильные. Но это-то и тревожит.
Что, если и в самом деле разразится война? Я должна буду поехать в Лондон или остаться здесь? Мое место рядом с моими мальчиками. И тут, в деревне, надо присматривать за делами в приходе. Не допущу, чтобы моих сыновей призвали в армию до совершеннолетия, какими бы храбрыми кадетами они ни были! Успеют еще встать под ружье, всему свое время!
Ах, отчего эти мысли омрачают праздник!.. Чарльз сообщил о приближении войны так уверенно… И эти два припадка с Энгусом… Все это тяжким грузом легло ей на сердце. Но разве Королевский флот недостаточно силен, чтобы отбить притязания кайзера? Да, грядущий 1914 год внушает больше тревог, чем беззаботности.
Гай и Энгус смешались с толпой на площади Вязов, что у «Оленьих рогов». Все приготовились принять