Было чуть больше пяти утра.
Меня зовут Ален Деламбр, мне пятьдесят семь лет.
Я безработный.
2
Поначалу я пошел работать в «Фармацевтические перевозки», просто чтобы чем-нибудь себя занять. По крайней мере, так я сказал Николь, но ни она, ни девочки на это вранье не купились. В моем возрасте не вскакивают в четыре часа утра за сорок пять процентов от минимальной зарплаты с единственной целью слегка поразмяться. Довольно запутанная история. Хотя нет, не особо. Вначале моя зарплата была не так уж нужна, а теперь дело другое.
Вот уже четыре года я сижу без работы. Четыре года будет в мае (24 мая, я отлично помню число).
А поскольку этой работы недостаточно, чтобы свести концы с концами, и порой эти концы категорически не желают сходиться, то я подрабатываю по мелочи. Несколько часов то здесь, то там – подношу ящики с фруктами, заворачиваю разные штуковины в пузырчатую пленку, раздаю рекламные проспекты, иногда делаю уборку по ночам в конторах. Ну и сезонные работы тоже. Последние два года изображаю Санта-Клауса в супермаркете «Всё для вас», который специализируется на подержанных бытовых приборах. Я не всегда рассказываю Николь, чем именно занимаюсь, потому что она расстраивается. Чтобы оправдать свои отлучки, я изобретаю разные предлоги. С ночными работами это не так просто, и мало-помалу я придумал целую компанию приятелей-безработных, с которыми вроде бы играю в Таро. Говорю Николь, что я так расслабляюсь.
Раньше я был директором по персоналу на предприятии с парой сотен служащих. Я занимался набором сотрудников и их подготовкой, контролировал зарплаты, представлял дирекцию в совете предприятия. Я работал в «Берко», фирме по производству оригинальных украшений. Семнадцать лет метал бисер. Это была любимая шутка, многие говорили: «Мы у Берко бисер мечем». Вообще у нас ходило множество шуток насчет бисера, жемчуга, фамильных драгоценностей и всего в таком роде. Корпоративный юмор, можно сказать. Шутки кончились в марте, когда нам объявили, что фирму «Берко» перекупили бельгийцы. Я мог бы побороться за место с директором по персоналу бельгийской группы, но, когда узнал, что ему всего тридцать восемь, начал мысленно собирать вещички. Я говорю «мысленно», потому что в глубине душе понимаю, что на самом деле был совершенно не готов проделать это в реальности. Однако пришлось: ожидание оказалось недолгим. Объявление о перепродаже прозвучало 4 марта. Первая волна увольнений прошла шесть недель спустя; я попал под вторую.
За четыре года, по мере того как таяли мои сбережения, менялось и состояние ума: неверие сменялось сомнением, затем чувством вины и, наконец, ощущением несправедливости. На сегодняшний день я в гневе. Не самое позитивное чувство – гнев. Когда