Независимых людей в этом теневом бизнесе не существует, каждый попадает под пресс преступных группировок или под милицейский произвол.
О самом себе Шадронов не беспокоился, его нынешнее положение давало запас прочности, сравнимый разве что с железобетонными сооружениями. Но вот Кирилл, в силу своей молодости и доверчивости, мог вляпаться в весьма скверную историю, связавшись с дурной компанией.
Вячеслав Николаевич вспомнил сына, обаятельного парня с неизменной широкой улыбкой, которая необыкновенно шла ему, и как никогда прежде осознал собственное одиночество. Они были похожи не только внешне, что понятно, все-таки отец и сын, но и внутренне – в нем самом всегда присутствовал мятежный дух, который он тщательно скрывал от окружающих.
И вот теперь сына нет.
Боль, куда более сильная, чем прежде, сковала его тело, заставив еще крепче вцепиться в руль автомобиля.
Достав мобильный телефон, Шадронов набрал номер.
– Виктор? – на всякий случай переспросил Вячеслав Николаевич.
– Он самый. С кем имею честь?…
– Как коротка человеческая память, – сдержанно заметил Шадронов.
– Вячеслав Николаевич? – осторожно поинтересовался генерал Яковлев.
– Да, это я… Рад, что ты меня узнал.
– Вас нельзя с кем-то спутать.
– Тем лучше. Я вот что тебе звоню: мы тут провели собственное расследование. Как мы и предполагали, в убийстве мальчишек замешана местная милиция.
– Мы тоже пришли к такому выводу, – отозвался Виктор Яковлев. – У нас был серьезный разговор с местными милицейскими начальниками. Они пытаются свалить убийства на обыкновенную бандитскую разборку. Это и понятно – все хотят быть чистыми. Мол, чего-то они там не поделили…
– Вот даже как. Но ты же знаешь, что мой сын был не из таких.
– Я знаю. Кое-какие фактики насчет местной милиции мы нарыли…
– У меня имелись очень серьезные подозрения по поводу Журавлева, но теперь я вижу, что он здесь ни при чем.
– Вы в этом уверены?
– Да. Я кое-что понимаю в людях. Если бы убийцей действительно был бы он, не хватило бы у него духа так уверенно держаться. Так что вся эта слежка за ним, акции устрашения уже ни к чему.
– Хорошо, снимем.
Ветер усилился, заставив деревья