– Ладно, Эйзел, оставьте свои упражнения в придворных манерах. Я же сказал, что за последние три года я успел выработать к ним стойкий иммунитет. – Он хитро прищурился: – До меня дошли слухи о вашем поручении имперскому Энор-Тарскому университету, не поделитесь результатами? – И он замолчал, уперев в собеседника проницательный взгляд.
На лице лорда-директора мелькнула тень растерянности, хотя, вполне вероятно, она была всего лишь отражением ожиданий императора. Однако пауза слишком затягивалась, и император явно не собирался прерывать ее первым.
– Исследования еще не закончены, ваше величество, я не хотел бы обсуждать необработанные результаты. – Он сделал паузу, стараясь получше подобрать слова. – И я не думаю, что вы должны быть столь… категоричны. Генеральный штаб и адмиралтейство утверждают, что последние сорок лет между нами сохраняется паритет…
Император горько рассмеялся и, подойдя к столу, резким движением бросил на полированную поверхность пластинку носителя.
– Вот, Эйзел, можете ознакомиться. За последние двенадцать лет ни одна, слышите, Эйзел, НИ ОДНА пограничная стычка тех кораблей, которые наше адмиралтейство считает равными по классу, не закончилась в нашу пользу. Мы выиграли только те стычки, в которых превосходство сил с нашей стороны было бесспорным. – Император нервно рассмеялся. – Впрочем, что я вам говорю! Вряд ли лорд Эсингей стал бы заниматься подобной статистикой по собственной инициативе, так что, скорее всего, это исследование тоже ваша работа! – И он внимательно посмотрел на собеседника.
Но лорд-директор никак не отреагировал на подобное заявление. Эоней еще некоторое время пытался взглядом пробить броню невозмутимости лорда Эйзела, но потом признал свое бессилие и, тяжело опустившись в кресло, глухо заговорил:
– Когда я был маленьким, отец иногда усаживал меня на колени и рассказывал о наших предках. – Он сглотнул и, опустив голову, замолчал. Хотя если бы он поднял голову, то на этот раз его желание увидеть удивление на лице лорда-директора было бы вознаграждено. Многие считали императора Эзарра II великим правителем, некоторые, более информированные, чудовищем в человеческом облике, но никто никогда не мог представить его с ребенком на коленях. Он подавлял всех, кто находился рядом с ним, и даже сам Эоней до сих пор, спустя три года после его кончины, чувствовал за своей спиной его монументальную, давящую тень. Хотя, возможно, именно она являлась основной причиной того, что он все еще оставался императором.
Эоней тихо вздохнул:
– Тогда я мечтал стать столь же великим и прославленным в веках, как Эгей, Энияр II, Эномей или мои дед и отец. А сейчас… сейчас я уже готов согласиться на то, чтобы история запомнила меня как серенького, незаметного правителя. Единственное, чего я боюсь, – это стать ПОСЛЕДНИМ императором. – Он вдруг поднял голову и, повернув к собеседнику отчаянный взгляд, произнес: – Вы должны совершить чудо,