Он зажег свечу и, осмотревшись, обнаружил вдруг, что все вокруг изменилось и прохода, которым он добрался сюда, больше не было. Зато баррикада из переплетающихся труб впереди стала гораздо реже, прозрачней, в ней появились большие темные проемы.
Похоже, все, что могло обрушиться здесь на пол, обрушилось от последнего страшного удара, и подпирало кучу теперь только то, что держалось по-настоящему крепко.
Повезло, подумал Улисс. Легко отделался. Сколько железа упало вокруг! Этого хватило бы, чтобы раздавить сотню человек. В крупу, в пыль… Отчего же случился обвал? Он попытался вспомнить, но в памяти всплывал только далекий голос. Нет, это был сон, или просто показалось, или… Нет, никак не вспомнить…
Он нырнул в один из проемов и сейчас же обнаружил длинный низкий проход под опустившимся почти до пола, но все же целым потолком монтажного лаза. Скоро он уже шел по коридору, отсчитывая попадавшиеся изредка двери и люки. Три, четыре, пять… Следующая! Да, вот она, широкая двустворчатая железная дверь, ведущая в помещение с распределительным пультом. Так говорил Полифем. Улисс не знал, что это за пульт такой, да ему и не было до него дела, он должен только поддеть одну крышку и добраться до толстых черных проводов. Но для этого нужно сначала попасть в комнату… Он взялся за ручку двери и потянул. Закрыто. Все правильно, чтобы ее открыть, нужно перепилить вот эту скобу или отвинтить вон те три» болта наверху. Но инструменты остались в рюкзаке, до них теперь не добраться. Есть только топор. Маленький, удобный топорик из прочной стали. Ничего, как-нибудь… Он просунул лезвие топора под скобу, слегка ее отогнул, потом ударил сверху, снова отогнул, снова ударил… Скоба изгибалась все легче, вот появилась на ее поверхности трещина, и наконец, жалобно звякнув, железная полоска переломилась. Створки двери распахнулись, и в глаза Улиссу ударил яркий солнечный свет…
В первый момент он увидел только зеленую траву под ногами, затем разглядел поднимающуюся сбоку стену дома с двумя большими чистыми окнами и, наконец, на лужайке перед домом заметил девушку, сидевшую в легком деревянном кресле у столика. На коленях у нее лежала раскрытая книга.
– Ксана! – прошептал Улисс.
Девушка подняла голову и улыбнулась ему.
– Наконец-то! – сказала она. – Сколько можно тебя звать? Ты что, спал?
Улисс молча смотрел на нее, на траву, на деревья у ограды, на голубое небо с плывущими по нему белыми облаками и никак не мог понять, почему все это кажется ему непривычным, удивительным. Словно он ожидал увидеть что-то совсем другое, а что именно, забыл. Вот только сейчас помнил и вдруг забыл. Нехорошее что-то, мрачное, как кошмарный сон. А может, это и в самом деле был сон? Наверное… Ну, конечно – там нагромождение каких-то ужасов, даже вспоминать не хочется, а здесь все, как должно быть – вот его дом, вот лужайка перед домом, а вот его сестра Ксана.
И все же