Николай предупреждал любопытных; кто слушал, обходилось, а кто ненароком рисковал, тому доставалось. Себя трогать Алтай не позволял. Он с благодарной любовью переносил лишь теплые, ласковые ладони хозяина, заменившие ему когда-то материнскую нежность и заботу. Любил эти руки; дающие ему самые лакомые кусочки. Их просто хотелось покусывать, слегка играя с ними, а не кусать, обливаясь неприязнью и злостью, как все остальные, раздражавшие его. Руки хозяина имели совсем иной запах, его он знал и помнил, храня в своем собачьем сердце. Алтай не знал слов, какими общались люди. Догадываясь, он попросту чувствовал и понимал, все, что ему говорили. При встречах с охотниками или случайными людьми, все непременно спешили высказать Николаю свое восхищение собакой. Однако до самого Алтая их восторги не доходили, он проявлял к ним полное, псиное равнодушие. Хозяин гордился своим питомцем; жил с собакой в душе и, волею судьбы, не мог себе представить жизни без Алтая. Это было бы уже слишком…
Искрящееся, рыхлое и пушистое, как беличий хвост, утро, встретило Николая сияющим солнцем и свежевыпавшим снегом, похрустывающим под его ногами. Из-за синеющих, далеких гор, медным диском выкатило рыжее светило. Оно сразу преобразило округу: стылая, седая долина, глухая и спящая, вдруг проснулась, освещенная его холодным зимним светом; ничуть не обогревшим тайных обитателей таежных просторов, упрятавших себя от стужи. Здесь, пока, зима правит бал и все в ее власти. И лишь с весной, теплые лучи солнца, приведут в движение соки оттаявшей земли, питая травы и деревья, разольют живительный аромат проклюнувшей, молодой листвы. Задышит и запоет лес…
Накинув на плечи, приготовленный с вечера, походный мешок со всем необходимым и, прихватив стоявшие в сенях, старые лыжи, Николай вышел во двор. Обшитые мехом ондатры, лыжи, ему подарил дед Никифор; сторожил здешних мест: «Бери, – говорит, – я на них свое отходил. Сам делал, застоялись у меня, пусть тебе с пользой послужат. По надобности и починить могу; ты только заглядывай к старику-то… Охота, наука хитрая; тут без разговору никак».
Косясь прищуренным глазом на собаку, добавлял: «Вижу я как ты Алтая любишь; хороший пес – верный. Не погуби его только; молодой он еще, горячий и со зверьем как надо обходиться не обучен. Тут глаз, да догляд нужен. Поднаберется опыта, и ты много пользы от него получишь. Тебе, Николай, охотиться нужно учиться. Без этого дела ты в лесу, что сова без мыши; все выведаешь, обойдешь, а вот сыт да весел не будешь. Оно, вон, и от людей в стороне сутулиться не гоже. Охотник охотнику