Своё прошлое Мудров уже в памяти переворошил, теперь главное – сохранять спокойствие и настроиться на ожидание, по возможности избегая визуального контакта с захватчиками. Они могут расценить это как проявление агрессии. Он также вспомнил наставления старого охотника на слонов, которые услышал, когда ездил в Африку на сафари: «При угрозе нападения, нельзя смотреть хищнику в глаза. Но только в том случае, если его боишься. Если не бояться, относиться к нему на равных, то с любым хищником можно договориться». Договариваться с двуногими хищниками Адам Александрович давно научился.
Поскольку дальше прикидываться трупом надоело, Мудров, преодолев внутреннее беспокойство, смело раскрыл глаза
Урод, по-прежнему нависавший над кроватью, приветливо улыбнулся. Понять, что впалые губы изобразили улыбку, было невозможно, но добрый взгляд монстра свидетельствовал о её подобии. Взгляд, как известно, не обманет.
Лысая голова монстра представляла собой зрелище, завораживающее своей омерзительностью. Она состояла из двух несоразмерных частей, как будто половину большого баскетбольного мяча натянули на края сужающейся книзу под острым углом многофункциональной силиконовой воронки со срезанным гибким носиком, предназначенной для заливки в автомобиль всевозможных горюче-смазочных жидкостей. Непомерно высокий покатый лоб, впалые щеки и узкий подбородок обтянуты дряблой сморщенной кожей синевато-зелёного цвета. Два больших круглых глаза без ресниц и бровей вроде бы смотрели по-доброму, но в то же время в них читался холодный взгляд ночной совы. Некоторое сходство с общипанным и обритым пернатым хищником придавал курносый нос, похожий на клюв. Самое отвратительное зрелище являл маленький круглый рот с зажеванными губами, сильно напоминавший анальное отверстие. Судя по впалым щекам во рту у монстра не было не только зубов, но и челюстей, либо они атрофировались и срослись так причудливо, что кроме всасывания жидкости и выпускания слюны, он не способен производить никаких движений. Некую живость гумозе придавали огромные развесистые уши, которые, как чуть позже заметил Мудров, в зависимости от настроения их обладателя могли плотно прижиматься к черепу, сворачиваться в трубочку или оттопыриваться под разными углами и торчать перпендикулярно.
Гуманоид чуть пошевелил наружным краем анальной