– Товарищ Варяг просил кланяться – всё ваши подарки он получил. Велел передать, что слов, какими можно его благодарность и признательность передать, ни в одном языке не существует.
– Вот так и велел?
– Так и велел, товарищ Наставник. И ещё – отдельное спасибо за Петра Леонидовича. Товарищ Варяг его принял, они всё решили к обоюдному согласию. Сейчас они составляют план работы. Сами понимаете, там – просто море разливанное дел.
– Понимаю. Так он не вернётся?
– Нет. Это невозможно.
– Жаль.
– Вы можете не менее успешно сотрудничать с Гамовым. Он отличный специалист.
– Ну, ладно. Спасибо за подсказку. Ещё что?
– Товарищ Варяг просил передать буквально следующее: ваше отсутствие, товарищ Наставник, становится просто непереносимым.
– Передайте Варягу, что целый ряд задач с наивысшим приоритетом требуют моего присутствия здесь и сейчас. Одной из таких задач является моё личное душевное равновесие и психофизиологическая адекватность. Запомнили?
– Так точно, товарищ Наставник, – от Гурьева не смогло укрыться удивление, прозвучавшее в голосе «гонца».
Я сам буду решать, когда и где требуется моё присутствие. И определять как сроки, так и формат присутствия буду тоже я сам. Надеюсь, Сан Саныч, ты это поймёшь, подумал Гурьев. Тебе придётся научиться понимать меня с полуслова. Или не понимать совсем.
– Пожалуйста, предайте именно это – слово в слово. Это важно.
– Будет исполнено, товарищ Наставник. Не извольте волноваться.
– Хорошо. Теперь вот что. У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать товарищу из Коминтерна.
– Задавайте, товарищ Наставник. Никаких возражений с нашей стороны нет и не будет.
– Мне бы не хотелось тратить время на подходы к нему, у вас, вероятно, имеются о нём достоверные сведения.
– Вы получите их немедленно, как только это будет возможно. Способ связи стандартный.
– Спасибо. Может, однако, оказаться, что мои вопросы произведут на него неизгладимое впечатление.
– На ваше усмотрение, товарищ Наставник.
Щедро, подумал Гурьев. Щедро. Покупаешь меня, Варяг?
– Мне бы не хотелось, чтобы у Варяга возникли в связи с этим какие-нибудь сложности.
– Не волнуйтесь, товарищ Наставник. У товарища Варяга не будет никаких неприятностей.
– Хорошо. Тогда мне нужны те самые материалы по коллективизации и подавлению рабочего и профсоюзного движения, с которыми я уже частично ознакомился. Я не хочу отбрасывать людей, которые могут нам серьёзно пригодиться. И побольше фотодокументов, если это возможно.
– Будет сделано, товарищ Наставник.
– Мне кажется, вы как-то излишне налегаете на слово «товарищ», – улыбнулся Гурьев.
– Прошу прощения. Привычка.
– Избавляйтесь, – на этот раз голос Гурьева прозвучал резко, как пощёчина.
– Слушаюсь. Господин Наставник.
– Вот. Это лучше, –