Многих грел тот общак на зоне, которую совсем недавно топтал Серый. Ему тоже кой-чего перепадало: то чифирнет вволю, то анашой обкурится. Но подбирать крохи с хозяйского стола – не его профиль. Он сам хотел пожировать за этим столом.
– Ты хоть понимаешь, на кого прешь, рогомет дешевый? – повысил голос Лось, решивший, что молчание Серого вызвано колебанием или неуверенностью.
Их разделяло всего лишь полтора метра. Оптимальное расстояние для внезапного нападения. Серый специально выбрал такую расстановку и теперь ждал, когда противник купится на его небрежную позу.
– Не тебе о рогах рассуждать, сохатый, – бросил он, провоцируя Лося на решительные действия.
Заточка в его руке опустилась жалом вниз.
– Ха! – вызверившись, Лось ринулся на Серого.
Весу в нем было чуть меньше центнера, но мозги в общей массе занимали всего ничего. Серый сделал неуловимый шажок в сторону, и направленный в лицо ему кулак мощно врезался в забор. Тут и заточка подоспела. Взмах – и она пригвоздила правую руку Лося к доске. Еще один взмах – и вторая заточка вонзилась в левое предплечье противника, парализуя мышцы.
– Лучше не дергайся, – предупредил Серый, любуясь своей работой. – У меня кое-что получше есть. – Он показал Лосю пистолет с глушителем, который извлек из тайника сразу по возвращении в Москву. Как выяснилось, вещь в современном мире – совершенно необходимая.
– Падла! – прошипел Лось, обнаружив, что не в состоянии освободиться самостоятельно.
– Заткнись, – небрежно бросил Серый. – Пасть будешь открывать, когда я тебе велю на вопросы отвечать.
– Да пошел ты!..
На первом году отсидки Серого тоже однажды послали. Он хотел сделать вид, что не услышал, но на выходе из промзоны земеля шепотком пояснил, что ожидает ночью в бараке того, кто оставляет без ответа подобные оскорбления. Тогда-то и смастерил Серый свою первую заточку, кривую, корявую. Семь лет спустя, когда душевного земелю пришлось тоже на тот свет спроваживать, он уже был мастером своего дела. Приставил к промежутку между ребрами острие и слегка пристукнул ладонью, вот и вся наука…
Шагнув вперед, Серый коротко съездил Лосю по губам. Тот дернулся и получил добавку – рукоятью пистолета промеж глаз. Так и обвис на шатком заборе вокруг дома своей матушки, которую примчался проведывать.
Про Лося и про его матушку Серому тоже покойный земеля рассказал, с которым они в одной семье кентовались – на зоне все норовят сбиться в стайки, чтобы легче переносились тяготы зэковской жизни. Этот земеля по прозвищу Кукан много чего знал и в разговорах удержу не знал. За длинный язык и пострадал в свое время. Где-то чего-то ляпнул, кто-то про то проведал. Земелю, который до тех пор считался честным вором и с самим Варягом корефанил, чуть было не опустили, но потом сделали скидку на его молодость и заслуги и просто перевели в разряд мужиков. А все истории при нем остались. В том числе про общак, который Варяг держит. И про подручного Варяга – Лося.
Если не считать воров, то у Лося лишь один близкий человек остался – престарелая мать, проживающая в деревне Пятихатки. Ухаживать за ней он соседей приставил, которым за то платил. Однажды, когда старуху дачники обидели, он среди ночи из города примчался, дачников тех нашел и наказал их так, что потом чуть не схлопотал несерьезную бакланью статью за нанесение побоев и унижение человеческого достоинства. Короче, любил Лось свою матушку. На этой его струнке и сыграл Серый.
Когда Лосю позвонил мужик, представившийся соседом его матери, и сказал, что мать при смерти, он, долго не раздумывая, запрыгнул в тачку и помчался в Пятихатки. Корешей среди ночи будить не стал, чем они могли ему пособить? Лишь потом, когда из темноты шагнула незнакомая фигура с пикой в руке, он смекнул, что говор звонившего показался ему мало похожим на деревенский. Но теперь было поздно локти кусать. Тем более что до них Лось дотянуться никак не мог. Ловко его этот чернявый фраер к забору пришпилил. Как жука для коллекции.
Придя в себя, он первым делом попытался поднять левую руку, но из этой затеи опять ничего не вышло.
– Не напрягайся, – глумливо ухмыльнулся чернявый. – Я тебе нервный узел проткнул. И это только один маленький фокус из моего обширного репертуара.
Очевидно, в этот момент он чувствовал себя творцом и дьяволом одновременно, во власти которого было загубить чужую душу или подарить ей жизнь.
– Звонил ты? – угрюмо спросил Лось.
– А то кто же? – на этот раз хвастливо