Теперь, кажется, все.
Потом он распахнул ставни и, ухватившись за веревочную лестницу, шагнул в окно. Савелий Николаевич знал, что нужно спуститься на семь ступеней вниз и лицо окажется как раз напротив распахнутой форточки. Осторожно, стараясь не раскачивать лестницу, он спустился на этаж, а потом, ухватившись за крепкие ставни, юркнул в окно.
Сейф был огромен и в полумраке комнаты выглядел зловеще. Савелий бы не удивился, если б сейчас, расправив металлические плечи, он поднялся до самого потолка и злобным медведем попер прямо на него. Но, видно, стальной монстр утомился от дневного света и теперь мирно дремал в самом углу.
Сейф имел три замка, два из которых можно было отомкнуть за пять минут. Савелий несколько раз уже проникал в эту комнату и сумел подобрать к ним отмычки, но вот третий оказался потайным и с хитроумным секретом. Он выпирал из двери огромным штурвалом, и нужно было прокрутить колесо в определенной последовательности, чтобы дверь отомкнулась. Для подобной операции требовалась особая чувствительность пальцев, чтобы уловить малейшее скольжение замочного язычка. Родионов подрезал подушечки пальцев острым лезвием и сейчас мог ощутить тонкой кожей даже малейшее колебание температуры. Савелий уверенно завертел отмычками: сначала весело щелкнул один замок, потом открылся другой. Оставалось самое сложное. Родионов повернул «штурвал» – он завращался очень свободно, как будто дожидался именно этого нежного и умелого прикосновения. Савелий крутанул еще раз, но уже в другую сторону, и почувствовал, как под подушечками пальцев дрогнул тончайший механизм. Он даже представил себе, как запор выдвинулся на миллиметр из тесного отверстия, как ощутил желанную свободу, и снова повернул колесо. Савелий безошибочно почувствовал движение стального язычка, подобно тому как искусный дирижер слышит фальшивую ноту в огромном оркестре.
Почувствовав движение запора, он теперь знал наверняка, что держит замок за самый кончик языка своими сверхчувствительными пальцами. Савелий прекрасно представлял, сколько раз нужно прокрутить колесо, чтобы в ответ раздался заветный щелчок и сейф гостеприимно распахнулся. Своими безошибочными действиями Савелий напоминал талантливого скрипача, который мог безошибочно сыграть партию, едва взглянув на ноты. Пальцы Родионова, подобно смычку, скользили по «штурвалу» и уверенно отыскивали те самые ноты, которые должны стать аккордами в его выступлении. И когда раздался звонкий щелчок, он облегченно вздохнул.
В этом сейфе находились наиболее ценные вложения клиентов: фамильные драгоценности, ценные бумаги, деньги, – и управляющий, не доверяя чиновникам, пожелал держать золото и камешки у себя в кабинете. Поговаривали, что ювелиры оценили драгоценности в семь миллионов рублей,