Совсем как ты. Ник Хорнби

устраивая своих детей в частные школы, всегда путано объясняли, чем вызвано такое решение. Основные причины, как правило, сводились к сложным, трудно постижимым особенностям развития, не позволяющим ребенку бегать в простую районную школу, а потому даже те родители, которые и рады были бы отдать свое чадо в ту школу, что ближе к дому, ссылались на застенчивость, невыявленную дислексию или редкостный талант, нуждающийся в поддержке и поощрении, каких не может обеспечить государственное учебное заведение. Люси вознамерилась отдаться первому же папаше, который скажет попросту: вы что, обалдели? В районной школе одни психопаты, хулиганье, дети, не владеющие языком, учителя, не владеющие языком, двенадцатилетние оболтусы, от которых разит травкой, – они же уроют мою дочь за одно то, что на перемене она читает Платона.

      – Больше семей, которые…

      – Похожи на них самих?

      Тед взглянул на нее с благодарностью.

      – Думаю, да. На самом деле в школе «Блубелл» учится много девочек из Азии. Из Китая, из Индии. Значит, решающую роль играет не…

      – Я понимаю. Все нормально.

      – А ваши мальчики в какой школе учатся?

      – Имени Фрэнсиса Бекона.

      – Наслышан – о ней прекрасные отзывы.

      Похоже, он испытал облегчение, как будто учеба ее сыновей в полупрестижной школе служила доказательством политической вменяемости их матери.

      – А почему… Ну… почему вы?..

      – Почему я осталась одна? Разве Наташа вас не просветила?

      – Очень поверхностно.

      – Ну, заголовки раскрывают всю историю.

      – Как он теперь живет?

      – Нормально. Завязал. Прошел реабилитацию, курс психотерапии… Сделал все, что должен был сделать много лет назад.

      – И возвращаться не хочет?

      – Еще как хочет. И не видит препятствий.

      – А что мешает?

      – Я его ненавижу.

      – Быть может, со временем это пройдет.

      – Вряд ли.

      По ее мнению, окружающие считали, что прощение где-то рядом, вот тут, на соседнем столике, а ей достаточно только встать и открутить краник, да вот упрямство и обидчивость не дают. Она злилась, да, но никакого краника не существовало. Пол растранжирил все их деньги. Пол испоганил слишком много дней рождения. Пол не раз обзывал ее мразью и сучкой. Пол избивал водителей службы доставки и приводил наркодилеров с товаром в дом, где росли его сыновья. Она больше знать его не хотела и могла надеяться лишь на то, что по прошествии длительного времени ярость утихнет. Но утихающая ярость – это совсем не то же самое, что любовь. Возможно, личность Теда могла бы привлечь тех женщин, которые прошли через аналогичные испытания, но ей не требовался добряк. Ей требовались интеллектуальные стимулы и сексуальное воодушевление, а без этого ей не требовался никто.

      – Наташа рассказывала, вы большая любительница чтения, – сказал Тед, который явно не хотел дальнейших разговоров о ненависти.

      – Пожалуй. Да.

      – Я хотел подтянуться, но врать не буду – это не мое.

      Люси могла только гадать, в чем заключалось подтягивание. Он изучал выдержки из книг в «Санди таймс»? Осилил единственное