– Ты – дурак? Да?
Она толкнула его в грудь двумя руками, и Егор едва не потерял равновесие, успев в последний момент ухватиться за раскрытую дверцу машины. Первым рефлекторным желанием было ударить ее в ответ. Наотмашь, по лицу. Но Егор сдержался. Вовремя вспомнил, кто перед ним и чем подобный поступок может обернуться в дальнейшем.
– Да нет, Валя. Я не хотел тебя обидеть. Но ты тоже должна понять. Жизнь не остановилась. Она продолжается.
По ее щекам вновь заструились слезы. Она вытерла их рукой и уронила взгляд.
– Я не хочу сейчас спорить с тобой, – красные белки глаз на фоне мертвенно-бледного лица не делали Валентину уже такой привлекательной и сексуальной. – Мне вообще не хочется сейчас разговаривать с тобой, Егор. Я подышу воздухом одна. Хорошо? А ты… Когда ты поймешь, насколько ты был не прав, и одумаешься, позвони мне. Допустим, завтра.
С этими словами она резко развернулась и зашагала прочь, направляясь к ведущей из двора арке. Егор поспешно устремился за ней и схватил за руку чуть выше локтя.
– Валя, постой!
– Пусти меня! – Она постаралась выдернуть руку, но хватка у молодого человека была крепкой. – Егор, не усугубляй положения. Ведь я дала тебе шанс…
– Какой шанс? О чем ты говоришь? – Он злился на себя, на нее, на весь окружающий мир и лихорадочно думал, как теперь исправить положение. – Я ведь ничего такого не сказал. Откуда причина для обиды?
– Неужели ты даже этого не понимаешь? Значит, правильно мне говорила мама. Все вы одинаковые. Пытаетесь быть чуткими, романтичными, но все время только и думаете о том, как бы залезть девчонке под юбку. У тебя есть на уме что-нибудь, кроме секса?
– Да кто говорил о сексе? – Егор почти кричал от отчаяния.
– У меня несчастье. Большое несчастье. А ты вместо того, чтобы поддержать или утешить как-то, предлагаешь поехать к тебе и говоришь о том, что жизнь продолжается. И почему бы нам между делом не дать начало новой жизни? Да, Егор?
– Я не говорил такого!
– Не говорил. Но подумал.
– Нет же! Не будь дурой, Валя! Я только…
Он осекся на полуслове, но было уже поздно. Слово, как известно, не воробей. Егор бы и рад был вернуться на фразу назад, но уже не мог. Валентина дернула руку сильнее и высвободилась-таки из его цепкого захвата.
– Ах, значит, я еще и дура! – Она была на грани истерики, и молодой человек машинально отступил назад, ожидая пощечины. – Так вот, значит, кем ты меня считаешь! Ты меня всегда считал дурой. Верно? Потому что я не такая, как все. Потому что у меня есть внутренний мир со своими проблемами и переживаниями. И я не похожа на всех остальных. На тех бесчувственных кукол, с которыми можно спать где угодно и когда угодно. Невзирая на обстоятельства. Прости меня за это, Егор. Прости и… И спасибо тебе за все.
Он не нашелся что ответить на этот пылкий монолог. Растерялся. Такое редко случалось, но сейчас растерялся. Он даже не окликнул