– Скажите, это Авиаперевозки Августа и К°? – спросил Трубопроводов.
– Именно, они, но вы совершенно правильно не доверяете кажущейся очевидности бытия, – ответил тот, почему-то с кавказским акцентом, несмотря на полное отсутствие чего-либо кавказского в облике.
– Меня к вам прислал Максим Максимович.
– О, молодой человек – первооткрыватель! – в голосе Августа к послышались нотки уважения, граничащего с сарказмом.
– Пока еще только в мечтах. Я хочу совершить турне по местам, где не ступала нога Ленина, – сообщил Трубопроводов, точно не зная, что означает слово «турне».
– И куда вы хотите отправиться?
– Я же сказал…
– Под то, что вы сказали, подходит любой уголок нашей планеты, но более, чем в одно место одновременно вы, при полном своем желании, не попадете, так, что…
Это, совершенно справедливое, замечание Августа к заставило Трубопроводова не на шутку задуматься.
– Конечно, – с жаром заговорил Август и К°, – хочется умчаться куда-нибудь за границу, на горные вершины, в джунгли, в каменные джунгли мировых столиц, но для этого нужны деньги и документы, которых у вас, молодой человек, не просто нет, но и никогда не будет, – после «но» его голос стал по-будничному практичным, – и это не должно вас расстраивать, – после «и» голос вновь приобрел патетическое звучание, свойственное юношам в творчестве Тургенева и гражданам молодой советской страны в раннем, советском же, кинематографе, – среди просторов нашей бескрайней Родины достаточно живописных мест, способных вскружить голову не одному десятку первопроходцев. Вслушайтесь в эти названия: Абакан, Актау, Джизак, Карши, Кокшетау, Луцк, Навои, Нукус… Неужели они не пробуждают в вашей юной душе непреодолимое стремление мчаться вслед собственной мечте в бескрайнее никуда?
Август и К° сделал паузу и посмотрел на Трубопроводова, в точности, как тот тип с плаката «Ты записался добровольцем?». После паузы устами Августа к вновь заговорил практик:
– Но, вся эта романтика, молодой человек, похожа на снежное покрывало, которое, растаяв весной, открывает взору незадачливого путешественника нашу, далеко не романтическую действительность, а именно: грязь, комаров, просто невыносимое обслуживание, мудаковатость ментов и массу других штрихов, из которых и состоит наша провинциальная унылость. Конечно, – вновь воодушевился Август и К°, – можно сделать невероятное и отправиться в Санкт-Петербург, чтобы, бросив вызов всем историческим условностям… Но (интонация практицизма), опять же, у вас нет необходимого опыта. Остается только одно.
– Что?
– Москва! – рявкнул Август и К°, ставший похожим на генерала, отправляющего