У нас была Великая Эпоха. Эдуард Лимонов

мужчин его рода к экономкам. Жаль, что бабка приезжала только раз. Она была интересным фруктом, востроносенькая Вера Борисенко, для определения высшей степени качества чего-либо она употребляла, например, выражение «антик марес с подскоком!». Выражение великолепно, в нем слышатся отголоски французского языка провинциальных русских дворян, и добавленное аховое, цыганское «с подскоком!» делает его кошмаром лингвистов. И что такое «марес», если даже предположить, что «антик» имеет отношение к антикварному магазину. Бродившую уже в жилах поколения внука Эдиньки «новую» музыку (был переходный период от джаза к рок-н-роллу) бабка беззлобно называла «сипом-дергом». «Не слушай ты эти сипы-дерги, Эдинька, – ласково говорила бабка. – Наша, русская музыка-то лучше…»

      Бабка считала, что внук бледненький. Виной этому – большой город. Имея характер практичный, бабка, однако, советовала внуку Эдиньке бороться против бледности с помощью… одеколона. «На танцы идешь в клуб или куда в другое общественное место, так ты перед выходом в щечки одеколончику-то вотри, они на улице и заиграют под ветром или, лучше того, на морозе… У мужчины щека должна гореть». Сама этого, разумеется, не зная, бабка Вера слово в слово повторяла заповедь японского монаха, бывшего самурая Йоши Ямамото, каковой советует в одной из глав «Хагакурэ» «всегда иметь при себе красное и пудру» и употреблять, если «ты обнаруживаешь, что твой цвет плох…».

      Балбес и идиот, он стал интересоваться родственниками опять, уже когда большая часть их вымерла или находится в малосвязном возрасте… К тому же, недосягаемые, живут они в СССР… Женская линия Савенок чрезвычайно долголетняя, бабка Вера жива до сих пор – ей 95 лет, прабабка же Параня дожила и вовсе до 104 лет и умерла лишь оттого, что, ослабев зрением, спускаясь в подвал (служивший ей холодильником), оступилась и упала. Прабабка отличалась исключительной независимостью, жила одна – полуслепая, отказываясь от помощи даже после того, как осушила бутыль чернил, приняв их за вино. (Предмет семейной потехи…)

      Фонарик прошелся по ногам мамы, в чулках и туфельках, по старому дереву лестницы в городе Дзержинске. Может быть, в это самое время редкие «мессершмитты» из низовьев Волги поднялись выше и показались внезапно из низких туч. И стали выбрасывать на город бомбы. В кинохронике возможно увидеть, как раскрывается такая цепкая штука под брюхом самолета – бомбодержатель, похожий на разрезанную бутыль, и бомба летит вниз на город, на строения и пешеходов. Позднее папа Вениамин учил сына: «Если ты видишь, что она падает прямо над тобой, тебе как бы на голову, можешь быть уверен, что она в тебя не попадет». Война к тому времени давно кончилась, но, может быть, он думал, что сыну понадобится его отцовский опыт, что будет новая война?.. Девушка и солдат прижались друг к другу при большом взрыве, отец потушил фонарик… Через закамуфляженное окно лестничной площадки видны были всполохи бомбовых разрывов. Воронежские, донские предки взяли за руку волжских.