– Граф, а Граф, – спросил Федор, когда они возвращались назад, – а чего это батюшка тебя благословлять не стал?
– Грешен я, – трагическим голосом отвечал ему Дмитрий.
– Все грешны, окромя Господа, а все же?
– Отстань, Федя, давай лучше водки, что ли, купим?
– Давай, только у меня денег нет.
– С деньгами и дурак сумеет, ты так попробуй.
– Как это?
– А вот смотри, – усмехнулся его приятель и повернул к ближайшему питейному заведению.
Неказистый снаружи кабак изнутри тоже не блистал убранством. Располагался он в полуподвале, через небольшие оконца под потолком в помещение попадало мало света, и потому оно всегда находилось в полумраке. Одну из стен целиком занимала большая стойка, за которой стоял кабатчик, а за столиками сидели несколько посетителей и о чем-то тихо переговаривались. Появившиеся на пороге солдаты привлекли всеобщее внимание, тем более что один из них, входя, хотел по привычке перекреститься, снял было кепи, но, не заметив икон, смутился и нахлобучил головной убор обратно. Второй же лишь криво усмехнулся и, обведя глазами присутствующих, поздоровался:
– Шалом, евреи!
– Шалом, – ответил странному солдату кабатчик и добавил несколько слов на идиш.
Но ничего не понявший Будищев, даже не подумав ему отвечать, уселся за крайний стол и прислонил к нему винтовку. Шматов, помявшись, последовал примеру товарища и все же стянул с головы свое кепи, положив его на стол.
– Господа солдаты хотят что-то заказать? – перешел на русский язык кабатчик.
– Нет.
– Тогда зачем вы пришли?
– Все дело в моем покойном друге, – со вздохом отвечал ему Дмитрий, – он был родом из Бердичева и перед смертью просил навестить его мать.
– И вы таки хотели найти ее у меня в трактире?
– Нет, конечно, но мой друг не успел сказать мне своего адреса. Он попросил только, чтобы я навестил старушку, но не сказал, где она живет. Я подумал, что в вашем заведении бывают разные люди и, может, они подскажут, где ее искать?
– А как звали вашего друга?
– Марк Бернес.
– Никогда не слышал этого имени.
– Очень жаль. Наверное, я просто ошибся… у вас слишком маленькая забегаловка и вряд ли тут бывает много народа. К тому же Марк был приличным молодым человеком и, скорее всего, ходил по другим местам. Мы, пожалуй, пойдем…
– Что вы такое говорите! У меня, конечно, не ресторация, но тут тоже бывают весьма почтенные господа. И я никогда…
– Подожди, Соломон, – прервал трактирщика один из посетителей, – может быть, речь о сыне старой тети Сары?
– Так ее фамилия совсем не Бернес.
– Я тебя умоляю, это фамилию Рубинштейн никто не перепутает, а принять Бернштейна за Бернеса могут запросто, особенно го… прошу прощения, господа, я не хотел сказать ничего обидного.
– Подожди, Израиль, но ведь Марка Бернштейна забрали еще в те времена, когда были рекрутские наборы,