Василий Иванович не мог оторвать от девицы глаз.
– Хороша твоя племянница, – признался государь. – Так и зрел бы ее целый день. Расцвела!
– Красавицей девка уродилась. – Губы Михаила довольно расползлись в улыбке. – Мы, Глинские, все широкой кости. А она хрупка, но притом телесами сдобными не обижена. Все в ней ладно, – оглядел он племянницу с головы до ног. – А ну, девица, поднеси Василию Ивановичу кваску, пускай сполна отведает.
В цветастом длинном рушнике Елена подала государю высокий кубок с пенящейся медовухой.
Пригубил хмельной напиток государь и поставил кубок на поднос.
– С твоих рук медовуха крепче становится, – похвалил боярышню Василий Иванович.
Пробыл государь у Глинского недолго. Поведал о том, что на последней охоте побил около трехсот зайцев, что самыми удачливыми оказались собаки Овчины-Оболенского, и, поинтересовавшись, держит ли князь обиду за прежние лишения, покинул двор.
Прошел месяц, о государевом визите перестали говорить даже соседи, и сам Глинский старался поживать незаметно, прозябал вдали от московских дел. С великим князем Михаил потом виделся дважды, и оба раза тот ничем не напоминал о своем приезде и даже кивком головы не выделял среди прочих бояр. Тем неожиданнее был приезд государевых вестовых.
Молодцы заколотили в ворота древками кнутовищ и строго объявили:
– Открывай, князь, прибыли гонцы от великого государя Василия Ивановича.
– Господи, принесла их нелегкая, – забеспокоился Михаил Глинский, вспомнив про недавнюю опалу. – Еще следы от цепей на руках не прошли, а государь никак опять тяжкой милостью наградить пожелал. Эй, холопы, попридержите псов, встречайте государевых посыльных.
Гонцы въехали на самую середину двора и торжественно провозгласили:
– Честь тебе великая настала, Михаил Львович, государь наш Василий Иванович ожениться на твоей племяннице надумал. Жди следующего воскресенья сватов. Шибко приглянулась ему твоя племянница.
– Чего не ожидал, так это сватовства! – возликовал князь. – А я уже думал, что государь наш милостивый на новое сидение в темнице меня приговорил. Эх, жаль, Васька, братец мой, не дотянул до свадьбы Елены. Вот что, молодцы, – сурово проговорил Михаил, – пока не отведаете моего хлеба с солью, со двора не отпущу. Али, может быть, с тестем государевым препираться надумали? Эй, рынды,[14] тащите великих гостей с коней да волоките в дом.
НАКАНУНЕ ТОРЖЕСТВА
Василий Иванович решил обвенчаться в месяц серпень,[15] когда особенно привлекательны зори, способные густым, в половину неба, багрянцем растопить свежесть холодного утра.
А еще хорошо, когда на Ильин день сверкнет молния, а гром будет такой силы, что шуганет не только зайца, спрятавшегося под мохнатый куст, но заставит поежиться даже великана-лешего.
В