Лена грустно проводила его взглядом и понуро зашагала вниз по лестнице. На экзамен безнадежно опоздала, и о том, что предстоит выслушать, лучше не думать.
У подъезда невозмутимо покуривал руководивший операцией мужчина, и Лена чуть не запрыгала от радости.
– Знаете, я на экзамен опоздала. Вы не могли бы объяснить в деканате, что по уважительной причине?
– Без проблем. А где учишься-то?
– В школе милиции.
Мужчина присвистнул:
– Да ты точно наш ангел-хранитель! И образование соответствующее. А нам в отряде как раз позарез нужна девочка. Вот как теперь – в дверь постучать, рядом с нашим бойцом постоять, чтобы меньше в глаза бросался. Да ты не бойся, в обиду не дадим!
– Я не боюсь, – твердо сказала Лена.
– Вот и умница. Меня Дмитрием зовут, командую теми бравыми ребятами, которых ты видела. Ну что, поехали в твою альма-матер?
Лена с благодарностью кивнула. У нее возникло ощущение, что черная полоса в ее жизни, наконец, пройдена…
…– Вначале, – Лена заканчивала свой рассказ уже на пути в комнату, где хранилось оружие. Девушки отправились туда, подождав, пока дежурный сбегает в столовую перекусить, – моя роль в операциях сводилась скорее к актерской работе. Я катила рядом с бойцами коляску, в которой лежали пистолеты и шлемы, притворяясь беззаботной мамашей. Иногда звонила в двери квартир, где засели преступники. Дима… то есть Дмитрий Александрович! Мне сложно называть его по имени-отчеству. Все понимаю, субординация, но за годы совместной работы он стал мне ближе чем брат и я все время забываю, что Павлов – наш командир. Он берег меня, как родную сестру, и не позволял принимать более активного участия во время заданий.
– Но ведь теперь все по-другому, как я поняла, – уточнила Лика.
– Стечение обстоятельств. Во время одной из операций ранили нашего парня. Я прошла на кухню, чтобы сделать ему перевязку, разорвала пакет и машинально открыла ящик под мойкой. Обычно там всегда стоит мусорное ведро. Но тогда оттуда затрещали выстрелы. Полученная перед операцией информация оказалась неполной, в квартире скрывалось не двое, а трое преступников, и один мужик спрятался под мойкой. Я не помню, что делала в тот момент. Кажется, швырнула раненого за барную стойку, выхватила его пистолет, начала отстреливаться. Думаю, тогда Дима впервые задумался о том, что мой потенциал используется не в полной мере. У меня всегда были отличные результаты в стрельбе. Все-таки разряд по биатлону в этом плане дает многое. И потом… Когда я целилась по мишеням, перед глазами всегда стояли «чехи». Мой брат стал инвалидом после первой чеченской кампании, отца убили. А потом в СОБРе не стало одного из снайперов, его подстрелили в Чечне. Я его заменила. Вот такая история.
Лика поежилась.
– А… ты ведь убила кого-то, да?
– Знаешь, – голубые глаза Лены под дугами темных бровей сузились, – я тебе по-дружески советую: никогда не задавай таких вопросов. Те люди, которые воюют, на них не отвечают.