Для беды и счастья не существует ворот, они порождаются самим же человеком.
В печали и в несчастьях смерть не мучение, а упокоение от тягот.
Абстракция противоположна счастью.
В белизне уйма оттенков. Счастье, как и весна, каждый раз меняет свой облик.
В здании человеческого счастья дружба возводит стены, а любовь образует купол.
В мечте есть сторона, которая лучше действительности; в действительности есть сторона лучше мечты. Полное счастье было бы соединение того и другого.
А что такое счастие? Насыщенная гордость.
В мире чувства есть лишь один закон – составить счастье того, кого любишь.
В молодости все силы направлены на будущее, и будущее это принимает такие разнообразные, живые и обворожительные формы под влиянием надежды, основанной не на опытности прошедшего, а на воображаемой возможности счастия, что одни понятые и разделенные мечты о будущем счастии составляют уже истинное счастие этого возраста.
В натуральном виде счастье всегда выглядит убого рядом с цветистыми прикрасами несчастья. И, разумеется, стабильность куда менее колоритна, чем нестабильность. А удовлетворенность совершенно лишена романтики сражений со злым роком, нет здесь красочной борьбы с соблазном, нет ореола гибельных сомнений и страстей. Счастье лишено грандиозных эффектов.
В несчастье судьба всегда оставляет дверку для выхода.
В отношении счастья невозможен никакой императив, который в строжайшем смысле слова предписывал бы совершать то, что делает счастливым…
В погоне за счастьем иногда нужно просто остановиться и быть счастливым.
В природе денег нет ничего, что могло бы давать человеку счастье.
В свете встречаешь людей четырех разрядов: влюбленных, честолюбивых, наблюдателей и дураков… Самые счастливые – дураки.
В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и все, что угодно, но только не самих себя.
Величайшее в жизни счастье – это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие мы есть, или несмотря на то, что мы такие, какие мы есть.
В человека вложена потребность счастья; стало быть, она законна.