и все добро на возу, и жена с детьми,
и все добро – скотина в степи,
овцы, коровы, лошади.
А былъ въ те времена старикъ одинъ,
он был Дед изъ Дедовъ, самый старый,
самый древнiй, всемъ Дедамъ Дедъ.
И не боялся тотъ Дедъ никому правду речи,
правду речи, укоряти кого,
а хоть бы Царю самому, коли надо,
и было ему за то поваженiе великое,
и все спешили къ нему за советом,
и все несли Деду кусокъ лучщiй,
ягоду малину, землянику какую,
а то Дедъ бралъ и детямъ раздавалъ.
А за часу того люди не знали
а ни хлеба, ни картошки, ни капусты,
собирали щавель въ поле, а ту щавель ели,
катранъ брали, корень сладкiй,
да желтых петушков листъ зубчатый,
и темъ жили, молоко пили, мясо ели,
а ни горя нашего, ни труда не знали.
И сидятъ въ ночи у костра большого,
а старый Дедъ бывальщину заведетъ,
побасенки рассказываетъ имъ,
а по темъ по побасенкамъ и правду скажетъ,
про еще старшiе часы, про Пращуровъ,
а про техъ Щуровъ, что сам сивый,
а борода желта, зелена стала
отъ древности старой, ото всех годовъ,
что и близкихъ детей нет уже,
ни сыновъ, ни дочекъ, ни внуковъ,
и что правнуки поженились давно,
у самихъ бороды сивые, а правнучата
скоро замужъ выйдут, скоро поженятся.
И скажетъ Пращуръ такой людям добрымъ:
«А теперь вы, люди добрые, не знаете,
какъ было въ часы, когда Пращуры наши
могилы копали, Царей хоронили,
а съ теми Царями коней его добрыхъ,
а съ ними и вояков его, верныхъ слугъ,
а съ теми слугами и жену его,
что сама на себя руки наложила,
передъ саньми Царскими убиваючись,
чтобъ съ ним ехать въ Край Дальнiй,
на Святую Воду Реки Большой,
а где семь Рек течетъ, где Рай стоит,
а тому Раю имено Ирiй есть,
и тамъ цветы цветутъ, не вянутъ николи,
и тамъ Ангелы летаютъ, тамъ птицы поютъ,
въ кущахъ зеленыхъ садятся,
и николи листъ съ техъ кущей не падаетъ.
А и тамо сынъ мой родимый живетъ,
сынъ родимый, что в бою убитъ былъ
отъ руки поганца, злого недруга,
а и тамъ Деды наши и Прадеды,
что пошли на вень Богу жати,
а что больше до нашего поля не придутъ,
на коровъ, овновъ не глянутъ больше,
а и те тамъ живутъ, стада гоняютъ,
а и Царь ихнiй – Богъ одинъ нашъ,
а Ему, Богу, ответъ держатъ,
и его одного только слушаются.
А и въ томъ Раю-Ирiю ясномъ
въ зиме птички живутъ, весны ждутъ,
а по весне, коли зелено все,
коли вишни цветутъ, домой летятъ,
подъ крышу нашу, в гнездо свое,
что о прошлый годъ птенцовъ водили
и въ этотъ еще, гляди, выведутъ.
И летятъ