Обхожу машину и встаю перед водительской дверью. Руслан опускает стекло.
– Что? – пятерней он зачесывает назад волосы.
– Руслан, выйди, пожалуйста, из машины.
– Зачем? Говори, что хотела и проваливай.
– Я попросила уехать, потому что Владислав вышел из подъезда. Мне не хотелось публичных разборок. Но мы не договорили. Я хочу все объяснить.
Он недовольно кривится, но выходит.
– Ну? Говори!
– Ты напугал меня. Судя по симптомам, у тебя раздвоение личности. Прости, но мне своих проблем хватает, с твоими я точно разбираться не буду.
Руслан все еще зол. Ноги подергиваются, взгляд направлен куда-то поверх моей головы.
– Я здоров. У меня нет диссоциативного расстройства идентичности. Я ляпнул не подумав – вот и все. Было сильное перенапряжение, я хотел его сбросить, потом ты подбавила мне проблем. Дважды!
Я попала в точку! Он знает, как называется его заболевание, иначе просто повторил бы «раздвоение личности», как сказал бы любой нормальный человек! Мне нельзя его раздражать. Надо дождаться замены, и дело решится малой кровью. К тому же я не исключаю того факта, что мне придется к нему обращаться за советом. Каким бы психом он ни был, в вопросах безопасности и сбора информации – дока.
– Я совершила глупость, поняла это, как только попала в квартиру к Владиславу. Больше такого я не сделаю.
– Не сделаешь это, придумаешь что-то другое.
– Нет, – я глажу его по груди, – не придумаю, клянусь. Пожалуйста, прости… – выдерживаю его пристальный взгляд.
Мне не за что просить прощения, но я должна. Иначе он не успокоится.
– Все навалилось в одну кучу. Нападение, побег, слежка, засада, стройка, мертвец. У меня был сложный день. Ты должен это понять.
– Что у тебя с этим Владиславом?
Ревность? Вот этого я точно не ожидала.
– Ничего.
– Ты врешь, что-то было.
– Нет, клянусь, – мотаю головой.
– Ты понимаешь, что заставила меня думать, что я тебя потерял?
Остается догадываться, о чем конкретно он говорит: о моем побеге или о том, что между нами так и не сложились отношения. Чтобы избежать дальнейших обвинений, я приникаю к нему всем телом, обнимаю и говорю вполголоса:
– Прости, я все усложняю. Тебе вчера нужна была моя поддержка, а я устроила истерику. Уверяю тебя, такого больше не повторится.
С минуту он тяжело дышит.
– Обещаешь?
Я поднимаю голову. Под утро я задала ему этот же вопрос.
– Обещаю, – уверенно отвечаю я и обнимаю его еще крепче.
Из его груди вырывается тяжелый вздох, будто с плеч свалился многотонный груз. Руслан обхватывает мое лицо ладонями и нежно припадает к губам. Его руки нервно подрагивают. Поцелуй длится недолго – это акт примирения, но не прощения. Он стискивает меня в объятиях.
– Как ты могла так поступить?
Меня вдруг одолевает волна отчаяния. Наружу