Шут бросил взгляд в сторону – туда, где оставил свой мешок. Вздрогнул, словно от удивления. Шаллан дернула головой, но тут рассказчик пришел в себя и продолжил историю так проворно, что заминку нетрудно было упустить из вида. Однако теперь Шут внимательно рассматривал своих зрителей.
– Мишим не сдалась, – продолжил он. – Королева была наделена благочестием, а луна – хитростью. Предоставлю вам решать, что из этого мощнее. На четвертую ночь, проходя мимо королевы, Мишим пустила в ход другую уловку. «Да, – сказала Мишим, – твой город велик, что может увидеть лишь божество с небес. Вот почему так печально, что у одной из башен крыша с изъяном». – Шут взмахнул рукой в сторону, уничтожая дымные линии, из которых состоял город. Он позволил дыму рассеяться, и порошки, которые горели на жаровне, закончились – все, кроме зеленого. – «Что? – изумилась Тса. – Башня с изъяном? Которая?!» – «Это всего лишь незначительный дефект, – ответила Мишим. – Не тревожься из-за него. Я ценю усилия даже самых неумелых твоих мастеров». И луна продолжила путь, зная, что поймала королеву в ловушку.
В самом деле, на следующую ночь прекрасная королева стояла на своем балконе в ожидании. «О великая небожительница! – воззвала Тса. – Мы осмотрели крыши и не нашли изъян! Прошу, умоляю – укажи, что это за башня, чтобы я ее разрушила».
«Я не могу, – заявила Мишим. – Быть смертным – значит быть несовершенным; неправильно ожидать от вас совершенства».
Это заставило королеву еще сильней встревожиться. На следующую ночь она спросила: «Великая небожительница, есть ли способ, позволяющий мне посетить небеса? Я не стану слушать рассказы спренов звезд и отвращу взор от созвездий. Я буду смотреть только на несовершенный труд моего народа, а не на зрелище, предназначенное для тебя, и тогда своими глазами увижу, что должно быть исправлено».
«Ты просишь о запретном, – возмутилась Мишим, – ибо нам придется поменяться местами и понадеяться, что Номон ничего не заметит». Она сказала это с великой, пусть и тайной радостью, ибо желала именно такой просьбы.
«Я притворюсь тобой, – пообещала Тса. – И буду делать все, что делаешь ты. Мы снова поменяемся, как только я закончу, и Номон не узнает». – Шут широко улыбнулся. – Итак, луна и женщина обменялись местами.
Его необузданный энтузиазм по поводу этой истории был заразителен, и Шаллан невольно улыбнулась.
Шла война, город мог пасть, но ей хотелось лишь узнать, чем закончится сказка.
Шут использовал порошки, чтобы сотворить четыре дымных столба синего, желтого, зеленого и густо-оранжевого цвета. Он закружил их вместе в завораживающем вихре оттенков. Пока Шут трудился, его голубые глаза взглянули на Шаллан. Он прищурился, и его улыбка стала лукавой.
«Он только что узнал меня, – поняла она. – На мне все еще личина Вуали. Но как… как он узнал?»
Когда Шут закончил с кружащимися