– Хорошо, – сдалась я.
И снова поглядела на Бланш. Девушка смотрела в сторону, а пальцами нервно теребила кружево на платье. Бланш была модницей и кокеткой – ее форменные платья от моих отличались, пожалуй, только наличием передника. Шляпки ее и жакеты всегда подбирались с большим вкусом, а любимым чтением были модные журналы. В Париже, я знала, остался ее жених, паренек на пару лет старше, но оба они решили повременить со свадьбой, чтобы заработать себе на достойное будущее. А теперь Бланш ехала черт знает куда и отлично понимала, что все ее будущее отныне под большим вопросом.
– Бланш… – Я сделала шаг к ней и тронула за руку, стараясь поймать взгляд. – Вы сможете когда-нибудь простить меня за то, что я втянула вас в эту историю?
По щеке девушки немедленно скатилась слеза, и она стерла ее тыльной стороной ладони. Отвернула лицо. Через силу произнесла:
– Я люблю ваших детей и должна быть с ними. Что уж теперь говорить и искать виноватого.
Я кивнула и горячо пообещала:
– Спасибо вам, что вы рядом, Бланш – я этого не забуду. И, разумеется, возмещу все… неудобства, когда мы выберемся. А если пожелаете, то найду вам хорошее место в другом доме, поспокойнее.
Губы у девушки дрогнули, и она не сдержалась:
– Когда мы выберемся?… Вы в самом деле полагаете, что мы выберемся?! – всхлипнув, девушка снова отерла слезы и гордо вскинула подбородок. – Мне нужно идти, мадам, Дюбуа. Этот месье… он сказал, что нанял для меня номер во втором классе. Я пойду, если вы позволите.
– Да, конечно, – вздохнула я.
Характер у Бланш не самый покладистый для няни. Скорее даже, она была решительной, умной и амбициозной девушкой с большими планами на жизнь. Потому я ее любила и ценила. И потому же знала: она меня, разумеется, поймет, но едва ли простит.
Без сил я упала в ближайшее кресло и закрыла глаза…
Но тотчас меня вернул в реальность настойчивый стук в дверь каюты.
* * *
3 июня, 23 часа 55 минут
Германская империя, резиденция французского дипломата в Берлине Жана-Пьера Дюбуа
Меньше суток назад меня точно так же взбудоражил поздний визит…
Ночь, когда четверо незнакомцев ворвались в наш дом, стала безумной и суматошной. Мне велели разбудить детей (Софи сладко спала и даже ругани нашей не слышала), под пристальным взглядом рыжего мы с Бланш одели их, поминутно успокаивая и твердя, что это ненадолго. Собрали чемоданы, переоделись сами.
Когда я будто бы невзначай переставила горшок с азалией со стола на подоконник, блондин молча вернул его обратно. Когда Бланш, неловко повернувшись, разбила фарфоровую куклу Софи, блондин хладнокровно велел собрать осколки. Правда он так и не смог ничего поделать c тем, что, вдохновившись примером Бланш, я «споткнулась» на крыльце и таки разбила садового гнома возле нашего заборчика.
– Шутить вздумали, мадам Дюбуа?! – рассвирепел блондин.
Но