И Смерть повернулась.
Эхо испуганно зажмурился. Если посмотришь на ведьму, то умрёшь. Она околдует тебя, и ты сам, собственными лапами, отправишься на верную смерть – в костёр или с обрыва. Её глаза тысячами кинжалов пронзят тело, зачаруют, заманят. Выбраться из этого капкана не удастся. Он крепче железа. Он не даёт второго шанса.
– Очередной волчонок проходит посвящение, – раздался хриплый голос, и Эхо вздрогнул. Этот звук походил на гром и никак не вязался с костлявым, будто бы слабым телом. – А я всё ждала, когда вы начнёте шастать сюда. Ты первый сегодня?
Эхо не ответил. Он исподтишка оглядывал вершину. Вернуться той же дорогой, что пришёл, было нельзя: теперь за ней наблюдала ведьма. Эхо попятился – осторожно, не поднимая головы. Закралась мысль, что ещё несколько шажков – и задние лапы повиснут с обрыва. Дым, не поднимавшийся в совсем близкое белое небо, туманил голову, и ориентироваться в пространстве становилось сложнее.
– Что-то ты мелковат, – гремела ведьма, мелкими шажочками перемещаясь от костра в сторону и обратно. – Мало мяса. Обедать мне чем прикажешь, волчок?
Внизу ждала Буря. И если Эхо не спустится в ближайшее время, она поднимется. Отвлечёт ведьму и поможет сбежать, прикроет и обезопасит. Тогда посвящение будет провалено, пусть в стае его и примут. Провалено оно будет лично для Эхо.
Поэтому Эхо решился.
«Ведьма».
Слово, которое Эхо произнёс в голове, повторили тысячи голосов наяву. Они твердили одно слово снова и снова, накладываясь друг на друга, смешиваясь. Они окутывали Смерть плотным воздушным коконом. Она пятилась, испуганно озираясь.
Эхо воспользовался её растерянностью.
Он уже бежал вниз, соскальзывая с каменистой дорожки, сжимая в зубах добытый хворост. Картинка перед глазами плыла. «Ведьма», – повторяли в голове чужие голоса. Эхо не знал их. Они всегда были разные, но пугающе живые. Иногда казалось, что он слышал их во сне или в далёком детстве, – но сколько ни старался, вспомнить никого не мог. Не получалось даже вспомнить сами голоса, стоило им растаять в клубке посторонних мыслей.
Камень под лапами снова стал землёй и песком. Внутри клокотали страх и радость. Такой холодный, колкий страх, который заставлял лапы двигаться быстрее, но всё же уже недостаточно сильный – страх, похожий на увядающий цветок. И такая сильная радость, которую можно было сравнить лишь с счастьем в момент, когда вождь допустил к посвящению. Эхо понимал, что ему дали разрешение из-за дара. Способности раскрылись очень рано, но другие волчата считали их бесполезными. Теперь Эхо бежал по светлеющему лесу, нёс в зубах шесть веток – и всё благодаря дару. Он всем доказал. Он возвращался домой взрослым волком.
– Ты зря волновалась, – пожал плечами Ураган. Он стоял, прислонившись