Вот только что в гримерной она прогоняла сцену со своей партнершей. Валечка-костюмерша восторженно смотрела на молодых артисток, била в ладоши и предрекала успех у зрителей. А после подходила только к партнерше и избегала её, Веронику, при встрече глаза в сторону отводила, делала вид, что торопится. Каких еще доказательств надо? И Вера честно призналась себе, что ошиблась с профессией, и надо подумать, куда двигать из театра.
Неожиданная болезнь главного режиссера и его поручение продолжить репетиции без него открыли перед Изверовой новую дорогу. Она нужна театру и с радостью будет служить ему до конца своих дней.
Через полтора месяца вышел на работу Борис Львович.
– Верочка, дайте я вас обниму! – режиссер с удовольствием обнял помощницу за талию. – Спасибо, что выручили. Наслышан, наслышан о ваших успехах. Мои поздравления!
Он слегка отстранился, окинул Верочку внимательным взглядом из-под кустистых бровей.
– Скажите, голубушка, как вам удается сохранить свою талию в неприкосновенности? Откройте тайну старику, – шутил он, хлопая себя по тугому животу.
Вероника действительно со времени студенчества мало изменилась, хоть и родила ребенка. Она была стройна, подвижна, одевалась дорого, но не броско. Туфли предпочитала на невысоком каблуке, но только фирменные. Единственно, что она изменила во внешности, так это стала укладывать волосы узлом на затылке. Сделанные на заказ заколки едва удерживали русое богатство Вероники.
Муж Костя очень любил распускать волосы жены, перебирать гладкие тяжелые пряди, пропускать между пальцев, любуясь их серебряным отливом. Но он также любил огненно-рыжие волосы дочери Юльки, которая обещала вырасти необыкновенной красавицей.
Жизнь Кирпичовых-Изверовых катилась, как по накатанной дороге. Бизнес мужа процветал, Юльку устроили в престижный детский сад, где с детьми занимались танцами и рисованием. Часто навещали они родных, устраивали пикники на природе, дарили друг другу дорогие подарки, ездили вместе отдыхать к морю, а потом и за рубеж.
После удачного дебюта Вероники в качестве помощника режиссера, Борис Львович вышел с ходатайством к руководству театра с тем, чтобы дать ей должность в соответствии с её образованием и неожиданным умением работать с артистами. Должность помощника режиссера, намекал Борис Львович, будет в самый раз, но её назначили завлитом. Вероника Андреевна не возражала, а в перестроечные годы сыграла важную роль в сохранении труппы, которая чуть было не распалась.
Долго еще будут вспоминать в театре трудные годы – конец восьмидесятых-середина девяностых. Зарплату не платили, новых спектаклей не играли, у театра накопились долги, начиная от электриков