– Слушай, а кто тебя так? – спросил я, трогая на своем лице место, где у Ксюши находился синяк.
– Ой, я и забыла совсем! – с этими словами девушка вытащила из какого-то выдвижного ящика круглое зеркальце и стала разглядывать свою физиономию, касаясь пальцами синяка. – Это писец! Танька-сука совсем сдурела от скорости. Убью когда-нибудь. Ведь знает же, что лицо мне нельзя повреждать, что у меня работа такая, а… – Ксюша снова тронула себя за больное место, – Бля! Что ж теперь делать-то?
Девушка чуть не плакала, и мне вдруг стало её жалко.
– Танька-сука – это у нас кто? За что тебя так?
– А просто, – неопределенно махнула рукой Ксюша. – Психованная, что с нее взять. Говорю же, от скорости торкнулась, так еще, по-моему, какой-то дрянной ширкой децил вмазалась…
– А в Москве ты где жила? – спросил я, чтобы сменить тему.
– Я? На Криворожской. Знаешь такую?
– О! Так мы ж с тобой соседи! – обрадовался я. – Я на Нахимовском, недалеко от метро жил, а земляки должны помогать друг другу.
– Это ты у кого наслушался? У хачей что ли?
– Нет, правда. Кажется, знаю, кто может тебе помочь в проблеме с синяком. Есть у меня такой специальный знакомый целитель.
– Погоди, сейчас у Доктора спросим. Оценит ли он твою идею.
– У кого спросим? – не поверил я своим ушам.
– У Доктора. Ты его видел, там спит. Но сомневаюсь, чтобы он что-то полезное сейчас выдал.
Мы вернулись в комнату, где по-прежнему дрыхли две девушки и сильно небритый парень. Ксения стала расталкивать парня и шлепать его по колючим щекам. Когда он начал малопонятно, будто в бреду, что-то говорить, девушка задала мучивший её вопрос. В ответ парень опять нечто пробормотал и сразу же отрубился.
– Не поняла, повтори по буквам, – не отставала Ксюша, еще раз крепко и необычайно сильно для своей хрупкой конституции, встряхнув небритого.
– Этот мой комментарий, – неожиданно четко и членораздельно произнес парень, – должен выразить признательность за интересный и качественный залипон, удивление твоим мировоззрением и многообразием окружающего мира, но я слишком апатичный и сонный для этого.
После чего «доктор» вновь потерял сознание.
– Всё ещё двинутый, до вечера не oкстится, – со знанием предмета, утвердила свой приговор Ксюша. – Не думала, что его пробьёт на измену.
– Двинутый, говоришь? А что такое –