– Это лес наш так поет. Какая-то природная аномалия. К нам даже журналисты приезжали… Давно правда, уже лет двадцать прошло… Я всю жизнь в деревне этой, – зачем-то добавила она.
– Как лес может петь? Ветер что ли? – удивилась Яна. – Но я определенно слышала плач… Как будто младенцев много, крошечных совсем… Хором рыдали, а потом умолкли, как по команде.
– Ну вот видишь, – улыбнулась старуха. – Разве ж дети малые могут по команде плакать перестать? Где такое видано? В девяностые много газетенок расплодилось. Про НЛО все писали, про другие ереси. И к нам часто наведывались… Ученый даже какой-то приезжал. Ходил тут с умным видом, важничал. А потом его уж в низине за голень куснул, так он такую истерику устроил, как будто помирает… Вот и сказал – природная аномалия. Какие-то атмосферные потоки, шут их разберет. Ветры наши так воют. Так что вы внимание не обращайте и не бойтесь. Оно не каждую ночь случается, но… Случается.
– Ладно, – нехотя кивнула Рада, у которой после бессонных ночей всегда было дурное настроение.
А на улице деревенской в этот момент оживление странное началось. Грузовичок откуда-то приехал, все жители из домов своих высыпали. Какие-то люди незнакомые, все похожи на ярмарочных шутов. Мужики рослые, как богатыри, женщины в длинных льняных сарафанах.
– Что это? – удивилась Рада. – Ничего себе – тихая деревушка.
– Сегодня же суббота, – махнула рукой старуха, ковыряя вилкой недоеденное пирожное, к которому у нее, привыкшей питаться просто, не было никакого интереса. – Автолавка приехала. Яков такой верховодит там. Каждую неделю по деревням окрестным катаются. Дорого у них все, обнаглели совсем, но продукты хорошие.
– А почему они так странно одеты?
– Да ненормальные, – хмыкнула старуха. – Они в лесной деревне живут… Нет, не в том лесу, – перехватив удивленный взгляд хозяев, уточнила Марфа. – Без телевизоров живут. И даже, кажется, без света. Кто их разберет, к себе они никого не пускают.
– Эко-поселение что ли?
– Что-что? – прищурилась старуха.
– А, неважно.
У Рады была приятельница, которая несколько лет назад сошла с ума, продала московскую квартиру и в такое вот поселение жить ушла. Все как-то быстро получилось. И бесповоротно. Была обычная баба – чуть за сорок, сын в институте, какая-то работа в офисе, изредка какие-то любовники, пятничный двойной мохито в любимом пабе.
А потом она записалась в йога-клуб, познакомилась там с какими-то странными людьми, которые перед каждым приемом пищи сто восемь раз пропевали «Ом», даже зимой ходили во вьетнамках и питались только овощами и фруктами.
Женщина вдохновилась, исхудала, научилась садиться в позу лотоса, накупила три кило душеспасительной литературы сомнительного происхождения, и вот однажды позвонила Раде, чтобы сообщить: теперь ее зовут не Марина, а Гея, и она навсегда уезжает в леса. Рада думала