– С тобой или под тобой? – уточнил он.
– Да что ж вы все сегодня Седрика пародируете?! Или он вампир и заразил своей манерой речи даже лошадей? Собирайся, мне необходима конная прогулка для успокоения нервов.
– Седлай, – философски пожал плечами Центурион. – Или даже это я должен делать сам?
Я хлопнул его по холке и взялся за попону. Через пять минут мы уже выезжали прогулочным шагом через ворота замка. Седрик пытался уговорить меня взять охрану, но я отмахнулся. Хотелось побыть одному, поразмыслить в тишине.
Ага, те, кто хоть пять минут знает Центуриона, разумеется, понимают всю несбыточность этих надежд. Мой конь мог молчать, только когда был занят обдумыванием очередных комплиментов красавице Ребекке. Но сейчас она меняла подковки на кузнице, так что…
– Знаешь, с моей точки зрения, люди и лошади не антагонисты. Да, они не всегда понимают друг друга, им трудно найти общий язык, а порой и просто невозможно преодолеть межвидовые предрассудки. Однако история развивается если и не по спирали, то со стабильной цикличностью. Излишний антагонизм никогда не был и не будет двигателем прогресса этих отношений, но и бесконфликтность ситуации, по словам того же Джонатана Свифта, не служит…
Если бы я не научился отключаться от его монологов, то прогулки с говорящим жеребцом уже давным-давно свели бы меня в ближайшую психушку. Центурион достался мне на ярмарке в столице, его никто не хотел покупать, потому что на эту капризную и агрессивную, как пьяный йети, скотину было попросту невозможно сесть. Меня он уговорил. Цапнул зубами за плащ и прошептал на ухо:
– Я тебя знаю. Ты Белый Волк. Купи меня, а? Не пожалеешь!
В ту пору мне почти ничего не было известно о говорящих лошадях, и вороной четырёхлеток достался мне за полцены. Не буду врать, что я ни разу об этом не пожалел…
– В то же время поэзия Бродского очень разнится по периодам. Мне даже кажется порой, что изгнание спасло его как Нобелевского лауреата, но загубило как поэта. Стихотворчество само по себе достаточно широко изученная область литературы, и всплески гениальности столь редки, что не могут не вызывать изумления. Но как прозорливо он написал об Украине, это нечто…
Мои мысли вернулись к недавним событиям. Битва с войском мертвяков под предводительством некоего Некроманта едва не закончилась победой сил зла. Ну, «силы зла» – это, естественно, просто штамп, удобный для разделения своих и чужих. Получалось, что одна не самая маленькая шишка в Белом Комитете попутала берега, решив навязать свою волю моей дочери, не спросив разрешения у её родителей. А зря…
Я был всегда против, да и мама Хельги тоже не одобрила очередь себе в бок из шестизарядного станкового арбалета. Остановила Белую Даму лишь стрела нанятого белого цверга Десигуаля, в результате пущенная им ей же в задн… в ягодичную мышцу! Но дело на этом, как вы уже догадались, не закончилось…
– В сущности,