С утра Александра Семеновна принесла ей свои ботинки на шнурках:
– Вот, надень-ка! В поле пойдешь, чтоб ногу в сандалиях не поранила.
Кожаные коричневые ботинки были самым настоящим раритетом, но самое странное, что их будто время и не коснулось вовсе. Ношены – это да, но как были красивые, так и остались. И Сашка в который раз задумалась, сколько же им лет.
– Спасибо, бабусь. Вы всегда обо мне заботитесь. Хотя я уже давно не маленькая.
– А о ком же мне еще заботиться, деточка? Пойдем, я уже позавтракать собрала, не задерживайся. Сегодня дождь будет.
– Да какой дождь, бабушка? Вон как солнце светит, заливается!
– От поглядишь! Солнце вчера за стену село – верная примета. Дед твой всегда так говорил, никогда не ошибался.
Сашка заулыбалась, почувствовав себя, как в детстве. Будто бабушка рядом и ее приметы всегда сбываются. Дедушка умер за восемь лет до Сашкиного рождения. И знала она его только по рассказам и семейным историям: про то, как казацкий кулеш на праздники варил в настоящем казане на костре – сам лично, никому не доверял, как сестру Сашкину двоюродную нянчил и гостинцами баловал, как солнце, за стену садясь, дождь сулило… Верная дедова примета, это точно.
Монастырь встретил умиротворяющей тишиной и вдохновенным величием. Двор теперь был уложен плиткой, в центре возвышался главный храм с колокольней, под ним на цокольном этаже находился малый храм, а справа – алтарь под крышей и символической отгородкой представлял собой храм летний, чтобы как можно больше народу могло слушать службу на воздухе. Ведь по праздникам сюда приезжало много людей, их едва мог вместить даже весь монастырский двор. Дальше размещались жилые постройки с кельями монахинь, церковная лавка и прочие хозяйственные помещения с небольшим огородиком. За летним храмом у забора располагалась криница, где в праздники освящали воду, и можно было набрать прямо из нее. Слева у самой ограды возвышался гранитный крест, а за ним несколько могил. На двух из них не было никаких надписей. За каменной оградой располагался небольшой парк, такой же чистый и ухоженный, как и все в монастыре.
Сейчас на дворе было пусто, лишь две монахини занимались своими делами в летнем храме. Сашка перекрестилась несколько раз и подошла к одной из них. Она рассказала свою историю про прапрадеда, и монахиня, в свою очередь, поведала девушке, что здание Васильевской церкви, той самой, где крестили бабушку и деда, было полностью разрушено. Когда начали возводить монастырскую церковь, старый фундамент взрывали для закладки нового и нашли останки. Монахини предполагают, что это был какой-то святой человек, и его перезахоронили как раз здесь, у ограды. Вторая могила тоже неизвестна. Еще две другие принадлежали монахиням, которые