– Душевая в доме, – сказал Сигги.
У окна стоял квадратный стол, вокруг него – четыре стула.
– Летом здесь живут волонтеры. Но они уже уехали, ты будешь здесь один. Выбирай любую кровать. Если хочешь, можешь сдвинуть две, будет просторнее. Только это уже сам.
– Хорошо, спасибо.
В доме у Сигги была затоплена печь, и в воздухе висел запах свежих дров. После улицы, непрекращающегося ледяного ветра и сырости это был рай. Наконец-то становилось не так невыносимо холодно. Тахти стащил с себя промокшие кеды и оставил их рядом с дверью.
– Там есть специальная полочка, – сказал Сигги. – И тапочки надень.
– Хорошо, – сказал Тахти. – Извините.
Нана выложила на стол папки с бумагами. Тахти уже их видел. В них хранились все документы на него – свидетельство о рождении, паспорт, медицинские справки, выписки из полиции, госпиталя и приюта, отчеты органов опеки. Сигги заварил чай в огромном фарфоровом чайнике в цветочек. На столе в плоском блюде горкой свалил тонкое имбирное печенье.
– Ты голодный? – спросил Сигги чуть ли не по слогам.
Тахти покачал головой.
– Нет, не очень.
После холода голос опять съехал в надрывный шепот, едва различимый на фоне других шумов.
– Я обычно обедаю в три. Потерпишь?
– Да, конечно.
Они пили чай. Точнее, Тахти сидел один на велюровом диване, напротив них двоих. На столе в трех нетронутых кружках остывал чай. От холода руки опять свело судорогой, пальцы скрючились. Тахти растирал их под столом и никак не мог заставить распрямиться. Раньше такого не было. Это недавно началось, уже здесь. Сигги разбирался в бумагах. Нана указывала ему на отдельные места, не зачитывая вслух, и Сигги только кивал. На Тахти они не смотрели, но он сидел вот так напротив них – словно на безмолвном допросе.
Желудок свело, но аппетита не было. Через боль в разбитой скуле он съел одно печенье. Желудок отпустило. Руки постепенно согрелись, судорога отступила, и кое-как он взял в руки чашку. В ушах гудело, пальцы кололо невидимыми иголками. Горький чай вязал язык. В очаге трещали дрова. За окном монотонно гудело море, выл ветер.
Сигги собрал бумаги обратно в папку и оставил ее на краю стола.
– Ты вегетарианец, да? – спросил Сигги. – Нана сказала.
Тахти не сразу сообразил, что это он ему.
– Да.
– Я готовлю тыквенный суп. Ешь такое?
– Да.
– И рыбу. Окунь. Рыбу-то хоть ешь?
– Нет, – прошептал Тахти. – Не ем.
Сигги же не треснет его за это половником, нет?
– Понятно. Ну смотри, я специально отдельно готовить не буду. Холодильник не заперт. Захочешь что-то свое, бери и готовь.
– Да, конечно. Спасибо. Извините.
– Ты как с дороги, устал? Можешь пока пойти