Пока Тахти шел по улице, все было ничего. Напряжение начало накатывать, когда он подходил к кофейне. Трамваи сегодня ходили, пусть и в час по чайной ложке, но он специально пошел пешком, хотя на ногу было тяжело наступать. Он хотел устать, чтобы нервное напряжение перешло в физическое, чтобы стало легче. Он не понимал толком, почему так нервничал. В принципе, ничего особенного не произошло. Ну, разозлился на него Серый. И Сати, очевидно, тоже. Ну накосячил он. С кем не бывает, в самом-то деле. Поговорит, объяснит, и все будет нормально.
Логично. Вот только сердце было не на месте. Под логикой находился пласт ощущений, которые невозможно было описать словами. Даже просто идентифицировать. Ощущение подспудной угрозы? Пустоты? Предательства? Отчуждения? Вины? Все вместе и ничего конкретно. Он только понимал, что наступил на какие-то грабли, намного более болезненные, чем простая обида. Расковырял какой-то старый нарыв, и теперь неизбежно встретится с последствиями.
За стойкой была Айна. В зале не было никого.
– Привет, – сказал Тахти.
– Привет-привет, – сказала Айна.
Сказала приветливо и ровно, улыбнулась, как всегда. Тахти гадал, знала ли она про вчерашний вечер. Рассказала ли ей Хенна. И если рассказала, то что. Он повесил парку на вешалку около двери. Постоял немного, осматриваясь и успокаивая колотящееся сердце. В тайне надеясь, что Серый выйдет в зал. Серый не выходил.
– Юдзуру здесь? – спросил Тахти.
– Еще нет, – ответила Айна.
Тахти посмотрел на часы. Без пятнадцати пять. Он опаздывал на смену на сорок пять минут. Впервые опаздывал.
Тахти прошел по залу, поставил сумку на подоконник. Вернулся к Айне, присел за барную стойку.
Пока она шумела кофемашиной, брякнул телефон. Тахти в сотый, наверное, раз смотрел, как готовился раф. Ничего, в сущности, сложного, а дома такой не сваришь. Да и было в этом что-то богемное, ламповое, пить кофе в кофейне, насквозь пропахшей кофейным зерном, ванилью и жженым сахаром. Грубый, едкий, теплый запах. Как будто ты немножко дома.
Айна поставила перед ним кружку. Тахти обхватил ее руками – горячая, успокаивает. Приятно.
– Юдзу написал, – сказала Айна.
Она стояла, склонившись над их столом, и тыкала пальцем в экран. Ногти у нее были ровные и аккуратные.
Тахти сидел с противоположной стороны барной стойки и стучал пальцами по кружке.
– Его сегодня не будет, – сказала Айна. – Пишет, что приболел.
Тахти написал Серому. Через сеть, через мобильного