24-летняя Парсонс, с ее стройной мальчишеской фигуркой и недюжинной энергией, сумела завести знакомства с парижской богемой. Вскоре она стала общаться с художниками Александром Колдером и Маном Рэем, завсегдатаем светских раутов Джеральдом Мэрфи и его очаровательной женой Сарой, а также писателем Хартом Крейном. Подружилась она и с некоторыми известными парижскими лесбиянками: журналисткой «New Yorker» Джанет Фланнер, владелицей книжного магазина Сильвией Бич, а также почтенными Гертрудой Стайн и Алисой Токлас.
Потом разразилась Великая депрессия, но она казалась чем-то таким далеким и несущественным… До тех пор, пока Парсонс не перестала получать алименты. Вдобавок умер дед, лишив ее наследства, – еще один жестокий удар. В июле 1933 года она в отчаянии устремилась назад в Америку, захватив любимого пса. Сначала переправилась в Нью-Йорк, а оттуда поехала в Лос-Анджелес к гостеприимным друзьям, которые не хотели ее отпускать. Приятельницы по школе оплачивали ее счета и поддерживали в желании рисовать и преподавать[35].
Неоднозначная сексуальная ориентация Парсонс вызывала бурный интерес в ее теперешнем кругу. Здесь, в Лос-Анджелесе, она кутила с писателем-юмористом Робертом Бенчли, актрисой Таллулой Бэнкхед и язвительной острячкой Дороти Паркер. Но особенно интригующим было знакомство с Гретой Гарбо, которая, как принято считать, имела любовные отношения с женщинами, хотя сама в подобных наклонностях никогда не признавалась. Когда несколько десятилетий спустя Парсонс спросили, была ли у нее связь с Гарбо, она ответила уклончиво: «Она была невероятно красива, и я была сильно ею увлечена. Но мы обе были ужасно заняты»[36].
Парсонс провела в Лос-Анджелесе два года, давая уроки живописи своим бражничающим друзьям, а потом продала обручальное кольцо, чтобы выручить деньги на возвращение в Нью-Йорк. Билет на поезд первого класса ей оплатил американский художник-модернист Стюарт Дэвис, который даже сделал Парсонс предложение[37] (она отказалась). Не имея особого выбора, она рискнула показать свои картины мелкому арт-дилеру со Среднего Манхэттена Алану Грускину[38]. К ее изумлению, тот устроил ей выставку.
Многочисленные друзья Парсонс валом повалили в галерею. Несколько ее работ приобрели видные ньюйоркцы, включая членов Алгонкинского круглого стола. Грускин предложил Парсонс остаться у него работать – продавать картины за комиссионные – и не прогадал: она привела клиентуру. В 35 лет у Парсонс впервые в жизни появилась настоящая работа. Она чувствовала, что наконец нашла свое призвание.
Работа, впрочем, оказалась кратковременной, но Парсонс устроилась в другую галерею, которая располагалась в подвале книжного магазина «Уэйкфилд»