– Обязательно. Клянусь! – в искренности клятвы поручика Железманова можно было не сомневаться.
– Вот тут бумаги, передай их Ване.
– Хорошо, передам, можешь не сомневаться.
– Обязательно передай, ведь тут идти не так далеко, можно за день обратиться. Попроси командира, он отпустит. Это очень важные бумаги, пойми, от них зависит наше будущее, в том числе и материальное благополучие, я очень боюсь, что без этих бумаг Ване, если я не вернусь, будет негде жить, нечего есть.
– Ты вернешься, обязательно вернешься! – горячо начал Железманов.
– Пообещай! – в глазах Томилова было столько тоски и мольбы одновременно, что Андрей Петрович просто не мог не пообещать:
– Не волнуйся, передам, слово друга и офицера.
С лица подпоручика немного сошло напряженное и испуганное выражение. Губы изобразили подобие улыбки.
– Тогда я спокоен, пойду послезавтра на задание со спокойным сердцем, – выдохнул молодой человек.
– Только спрячь их как следует, – через секунду всполошился он опять.
– Обязательно! – пообещал его друг.
– Нет, ты как следует спрячь, чтобы не потерять, чтобы мыши и вода не повредили! – настаивал молодой офицер. Его товарищ опять клялся сделать все необходимое. На этом тяжелый и странный разговор закончился.
Увы, тяжелые мысли посещали подпоручика Томилова не зря. Через день рано утром молодой офицер повел небольшую группу в разведку, и она тоже нарвалась на засаду. Тела порубленных бойцов были обнаружены на следующий день в ущелье. Не смогли найти только тело офицера Антона Федоровича Томилова, что было особенно странно: в этой войне турки пленных не брали! После этой неудачи мысль о возможном предателе логично пришла в голову уже многим, однако под подозрение в первую очередь попадал сам подпоручик Томилов: следующая вылазка в тыл врага уже была удачной, а вскоре и закончилось знаменитое Шипкинское сидение и враг был отброшен. Поэтому в роте многие терзались сомнениями, а уж не перешел ли на сторону врага их боевой товарищ Томилов?
* * *
Рязань, начало февраля 1910 г.
В морозной ночи пыхтящий паровоз походил на большого неведомого зверя, который слегка задремал, но в любой момент может проснуться и всему миру показать свою силу. Добрую или злую? Этого никто не знает, но следователь Зазнаев, после того как ему пришлось расследовать дела по факту гибели людей под колесами поезда, был склонен ассоциировать паровозы с существами, с которыми вести себя надо ой как осторожно. Однако чуть свет (пять утра в феврале – это скорее ночь, чем утро) на вокзал его вызвали не из-за того, что человек и железная машина не смогли поделить дорогу. Впрочем, возможно его вызвали среди ночи на вокзал вообще зря.
– Понимаете, проводник говорит, что он час назад был абсолютно здоров, ничего, как говорится, не предвещало, – объяснял Ивану Васильевичу