Бешеный страх продолжал лихорадить тело. Хотя, возможно, лихорадку вызывали ножевые ранения. Но сквозь все эти инфернальные ощущения прорывалось какое-то неистовое желание жить, зацепиться за любую возможность выжить! Желание отчаянное, потому что я был уверен, что уже практически мёртв. Делать. Что-то делать. Цепляться за реальность. Цепляться из последних сил. «Товарищи, я не хочу умирать!», – кричит моё нутро голосом Семёна Семёновича.
Сидеть в ресторане дальше нет никакого смысла. Тёма, Катя, Василина, Таня, две прекрасные рыжие француженки за соседним столом – всё это были уже не настоящие люди, а лишь воспоминания. Проекции, созданные моим умирающим сознанием – уже шатающимся, но всё ещё крутящимся волчком. Одновременно я осознал, что, возможно, картинки за пределами этого зала уже нет. Возможно, мир там за дверями уже схлопнулся. Выходить за них страшно. Но других вариантов нет. Всё, тут делать больше нечего.
Я вскочил со стула, поразительно ловко сдёрнул куртку со спинки и почти выбежал из ресторана. Слава богу улица ещё существовала. Синий мягкий пуховик Uniqlo, обычно очень удобный и приятный, казалось, поглощал меня. Я слежу за ним, чтобы поймать миг, когда он начинёт меня съедать подобно ядовитому хитону. Тогда я тут же его скину и пойду без него.
Иду по улице очень быстрым шагом. Почти бегу. Пытаюсь привести мысли в порядок, но они ускользают от меня. Чтобы хоть какие-то из них поймать и связать, я начинаю говорить сам с собой вслух: «Так-так-так-так-так. Думай, думай. Ты выпутаешься. Ты умный. Так-так. Причистенка. Ага. Это где? Это я не знаю где. Что делать? Что же делать?.. Надо понять как я умер. Надо расследовать это убийство. Тогда, возможно, я смогу вернуться как-то то ли в прошлое, то ли ещё куда, и предотвратить! Но как?! Нужно к Антону. Но Антон с Юлей. Нехорошо портить. Вот так приехать, весь в крови и дерьме. Но это единственный шанс. Единственный шанс выжить… Твою мать! Я в Минске!»
Я вышел на проспект. Вокруг большие дома. Я не узнаю это место. «Минск! А как Минск? Почему Минск? Так. Белавиа. Самолёт, аэропорты… Что-то припоминаю. Твою ж за ногу! В Минске у меня нет шансов… О! Росбанк! Нет. Всё-таки Москва! Господи спасибо!» Я не религиозен. Но когда ты уже умер и при этом живёшь, выбор у тебя не велик.
И я пошёл вдоль широкого проспекта. Такси